ответ усиленно закивала и совершенно неосознанно прижала сумку к груди. Я нервничаю, очень, поэтому даже не вспомнила о Фуське!
Кот сдавленно мякнул, выпустил когти, и уже крякнула я. На руке, чуть ниже локтя, красовались четыре глубокие борозды от когтей…
– Что там у вас?! – со своего места подорвался господин ректор, но его опередил Ньяс.
Мой провожатый выхватил из рук сумку, а потом втянул носом воздух. Его немигающий желтый взгляд остановился на царапине. Мне кажется или я в очередной раз попала?
– Что… – но договорить ректор не смог, усиленно принюхался и тоже как завороженный стал смотреть на царапину.
На коже выступили крохотные капельки крови, оба оборотня провели влажным языком по губам и сделали шаг ко мне. Лихорадочно пыталась вспомнить об особенностях кошек, но кроме здравой мысли, что нельзя бежать, больше ничего на ум не пришло. Зажала свободной рукой ранку и сделала маленький шаг назад:
– Господа, не стоит горячиться, это всего лишь царапина… – да кто же меня услышал.
Два матерых кота даже не взглянули на мое лицо, сосредоточив внимание на руке.
Отступила еще на шаг и из горла ректора вырвался грозный рык:
– Все-все, стою! – подняла руки, сдаваясь, и замерла на месте.
Коты синхронно сделали ко мне еще один шаг, и я от страха зажмурилась. «Что за жизнь…» – пронеслась безрадостная мысль.
Неожиданно кто-то обвил мою талию руками и переставил с места на место, оторвав от пола. Приоткрыв один глаз, увидела перед собой спину, широкую такую, надежную…
– Господин ректор, Ньяс, – низким голосом прорычал незнакомец и спаситель в одном лице и, наконец-то, оба кошака посмотрели на нового свидетеля нашего «милого» общения.
Я осторожно выглянула из укрытия. В глазах ректора мутная пелена пропала сразу же, в то время как Ньясу понадобилось чуть больше времени. Но они уже не смотрели на меня, и это очень хорошо.
– Спасибо, – прошептала мужчине и он обернулся.
Не отшатнулась только чудом и с большим усилием сохранила улыбку на лице.
Правую часть лица от глаза до подбородка расчертили четыре глубоких шрама от когтей – давние, загрубевшие, но не менее страшные.
Заметив мою реакцию, оборотень холодно улыбнулся и ответил:
– Нужно быть осторожнее! – он окинул меня пренебрежительным взглядом, задержался на царапине и, не спрашивая хоть какого-то на то позволения, схватил руку и провел по ране языком…
Сказать, что опешила от такой наглости, это значит не сказать ничего!
Отдернула руку, до сих пор ощущая на коже оригинальное прикосновение кота, и только хотела возмутиться, как этот гад совершенно серьезно поинтересовался:
– Вы никогда не знали, что забираясь в логово к кошкам, не стоит злоупотреблять успокоительным? – только что по лбу себя не стукнула! Точно, успокоительное!
Вот почему не послушала Фуську? Он же говорил,
