нечего и связываться.
Взгляды Егора не остались без внимания. Не он один был разочарован в этот вечер. Сын лавочника – Алексей: высокий, симпатичный парень, щегольски одетый в голубую cатиновую косоворотку, тоже ожидал прихода хуторских. И хоть Даша никогда не обращала на него внимания, он тешил себя надеждой.
А почему бы и нет? Родители у Дашки – не босяки какие. Да и отец возражать не будет против такой родни. А что щупловата, так у них есть кому работать. А в лавке посидеть сможет. Наоборот будут люди чаще ходить. Дашка, вон какая красивая. Сколько парней на нее заглядывается. Вот с годок еще подожду, да и зашлю сватов, – рассуждал Алексей. Он не раз пытался завладеть Дашиным вниманием. Но та со смехом отвергала его ухаживания в виде поднесения розовых пряников, сравниваемых с ее щечками, или разноцветных леденцов, предположительно таких же сладких, как ее губки. Все знаки внимания Даша неизменно отдавала подругам, никогда не пробуя сама. Алексея обижало такое ее отношение. Ведь любая деревенская девка за честь посчитала бы, только глянь на нее сынок лавочника. А эта кобенится. Для себя Алексей решил, что не даст никому другому за Дашу посвататься.
Даша грустно глядела в окно. Там, на сколько хватало взгляда, неизменно сиял синеватый снег. Сидеть дома надоело. Любимая подружка вон как далеко, а так хочется посекретничать с ней. Бабка Авдотья, исподтишка, бросала взгляды на любимую внучку.
– Глашке что! – вздохнула Даша, – на посиделки недалеко ходить. Да и людей в деревне полно. Новости деревенские все знает. А тут: прядешь да вяжешь целый день. Даже в окно одну степь видно.
– Их-х-х, девка, – бабка Авдотья ладошкой остановила колесо прялки. Нашла об чем горевать! Увидишь свою подружку. Нашепчетесь еще.
Внучка промолчала, а бабка начала вспоминать времена, когда была она матушкой Авдотьей. Как почтительно с ней здоровались прихожане, какие она носила наряды. Она и сейчас любила приодеться, приучала и Дашу не ходить в чем попало. Наряды они шили вместе. Бабка была мастерица. Но внучке надоели и бабкины рассказы, и молчащий дед у печки, перебиравший старые газеты. Хорошо хоть, мать во дворе возится, а то нашла бы неотложные дела. Уж такая она: не даст посидеть без дела, если где соринку узрит, заставляет мести полы. А так хотелось расспросить Глашку о том парне с голубыми глазами. В деревне, поди, все друг о друге знают. Вот и рассказала бы подруга о нем. Странный он какой то. Рассматривал ее так, словно не видел никогда. В деревне не принято пристальное внимание. Да и чего в ней диковинного? В окно Даша заметила, как подъехал к их хате Харитон на запряженном в сани коне. Он высадил из саней Анютку и, теперь, они вместе шли по дорожке.
– Харитон Нюрку к нам ведет, – сообщила Даша новость домочадцам.
– В деревню собрался, – переступила через порог Катерина, возвращаясь со двора, – хочет чтобы мы Нюрку доглядели.
Мысль матери о том, что Харитон едет в деревню, заставила сердце забиться быстрее.
– Мамань,
