и т. д.
Колюша всегда был активным участником всех традиционных обычаев нашей семьи. Зимой, обычно 7 или 8 января, у нас торжественно справлялась Рождественская елка. Она была у нас неизменно и в те годы, когда это считалось предосудительным. На этот вечер нами приглашалась многочисленная детвора из круга наших друзей и знакомых. На елке Колюша (как и другие из наших детей) выступал с декламацией стихов, обычно на рождественские темы.
Насколько было возможно, в семье отмечались большие церковные праздники, в согласии с традициями русского народа. На Пасху дети сами красили яйца, на Благовещенье выпускали на волю из клеток птичек, на Троицу украшали комнаты березками и цветами и т. п.
«Дети жили дружно и ссорились редко». Сережа, Наташа, Коля
Дети жили дружно и ссорились редко. Когда же это случалось, то дело нами внимательно разбиралось и виновный должен был непременно просить прощения у обиженного. Мы вообще прилагали усилия к тому, чтобы такие слова, как «прости», «спасибо» и «пожалуйста», сходили как можно легче и чаще с детского языка. Примирение детей заканчивалось всегда обязательным для них взаимным поцелуем. Категорически запрещены были детям какие бы то ни было бранные слова. Я не помню случая, чтобы кто-либо из детей когда-либо произнес слово «дурак». В их детском лексиконе разрешалось не более чем слово «чудак».
Особая нежность в отношениях была между Колюшей и Наташей. Когда Колюша пришел в первый раз из школы, мама спросила его:
– Ну, что ты делал в школе?
– Бегал по коридорам и смотрел на девочек.
– Ну, что же, понравились ли они тебе?
– Нет, мамочка, я не нашел там лучше нашей Наташи.
В школе тогда поили детей чаем с конфетами. Последние Колюша приносил домой и оделял ими Наташу и Сережу. На вопрос мамы: «Почему ты не ешь их сам?» – восьмилетний Колюша отвечал: «Надо же и малышей побаловать».
Часто игры детей принимали общий характер: так, когда в Москве проводилась паспортизация, всем Наташиным куклам и Сережиным зверям Колюша написал «паспорта». При этом внимательно разбиралось, какие у кукол и зверей были «дедушки» и «бабушки», подозрительные куклы и звери паспортов не получали, а отправлялись под кровати, безногие и калеки получали бессрочные паспорта и т. п.
В доме мы никогда не имели игральных карт. Детям внушалось к ним брезгливое и боязливое отношение, как к предмету, от которого в мире было много зла. Дети хорошо помнили мои рассказы о том, как знакомые мне люди кончали самоубийством из-за карточных долгов.
Я не могу сказать, чтобы мальчиком Колюша проявлял какое-то особое усердие к религии, но он всегда охотно слушал духовное чтение по вечерам и не скучал от длинных молитвенных правил. На эти правила (вечерние и утренние) семья становилась вместе, и молитвы читались поочередно кем-либо из детей.
Как и другие из наших детей, Колюша
