любовь?
Наступал Новый год. Гоги приходил домой и видел всегда одну и ту же картину: Таня за столом с ворохом бумаг, теща с тазами с детской одеждой и кастрюлями бегала как заполошная из кухни в ванную. На веревках неизменно весело детское белье, с него капало на подогретый ужин. Гоги ел, а маленькая Маргоша сидела у него на коленях и с любопытством наблюдала падение капель в тарелку: попадет – не попадет.
– А Таня будет ужинать? – спросил он.
– Так сам и спроси! Откуда же мне знать? – махнула теща рукой. – Отвлекать не хочу.
– Таня! – позвал Гоги. – Таня! – прокричал он. – Мы хоть раз, один раз можем поужинать как нормальная семья?
Георгий неожиданно для самого себя швырнул ложку.
– Ты тут не хулигань! – возмутилась теща. На шум вышла Таня. Она устала, сняла очки.
– Георгий, я пишу диссертацию, ты же знаешь.
– Я просто хочу с тобой посидеть. Поговорить хочу!
– Ну говори, – Таня обреченно села на табуретку и взяла с тарелки огурец.
Георгий успокоился.
– Помнишь, мы хотели в Тбилиси? – начал он.
Теща осторожно метнула взгляд.
– Денег лишних нет! – буркнула она.
– Я заработал, – невозмутимо добавил Гоги, – купил билеты.
– Маргоша еще мала для поездок! – не успокаивалась Танькина мать.
Георгий будто не слышал ее.
Таня ехать не хотела. Она проглотила огурец и сказала коротко и ясно одно слово:
– Диссертация!
– Таня, мама даже тебя не видела… И Маргошу… – онемел Гоги.
– Не могу – надо сдавать первую часть. Или ты хочешь, чтобы я ее вечно писала?
– Я поеду с Марго.
– Нет! – твердо оборвала мать. – Марго не дам! Знаю я ваши законы!
Георгий спокойно отодвинул тарелку и вышел.
Лететь надо было через два дня. После работы Георгий зашел в универмаг «Москва». Ему хотелось чем-то порадовать маму. Манана очень ждала приезда невестки и внучки, но он не стал ее огорчать – до последнего надеялся и думал, что Таня передумает. На глаза попался белый чайный сервиз: выбросили к Новому году, и так удачно, что народ еще не собрался, не приметил такую находку.
– Девушка, выпишите мне, пожалуйста.
– Пожалуйста, – вежливо ответила рыженькая продавщица. – С наступающим! – добавила она.
И от этого простого «с наступающим» у Гоги поднялось настроение. Он счастливым шел с подарком домой, предвкушал встречу с матерью и с сестренкой, представлял, как они сядут пить чай за круглый дубовый стол, и Томарико придет – мамина подруга, и он покажет и фотографии маленькой Маргоши, а на лето уж точно, уж непременно они соберутся все вместе.
Дома было тихо. Маргоша спала, теща варила борщ. Гоги тихо прошел в
