Спустилась на этаж ниже по лестнице, игнорируя лифт, и позвонила условленным манером. Точка, тире, точка. Долго не ждала. Он открыл мне дверь, распахнул пошире, чтобы могла зайти, а сам, не дожидаясь этого, развернулся и пошел в комнату за футболкой, чтобы прикрыть свой голый торс.
– Проходи. Я сейчас.
– Привет. – Не задерживаясь в прихожей, пошла сразу на кухню.
Заметила там на плите сковороду с яичницей и убавила под ней огонь, чтобы не подгорела. Потом взяла в руки нож и принялась нарезать для него хлеб, хорошо зная, сколько кусков ему понадобится. За этим занятием он меня и застал, когда вошел уже одетым в выцветшую синюю футболку и бриджи цвета хаки.
– Чего пожаловала?
– Если ты снова в этой страшной футболке, то значит, что снова со своей разбежался…
– Наблюдательная, да? – Прищурил Вовка на меня глаза, усаживаясь за стол и пристально следя, как я выкладывала ему на тарелку готовую яичницу. – Вот, скажи мне, почему всех моих баб эта вещь бесит, а тебя нет?
– Может, потому, что я не твоя баба? – Пожала я плечом.
– Может. – Фыркнул он и принялся за еду. – Чай сделай, подруга детства.
Я неспешно налила воды в стеклянную колбу, нажала кнопку, включая нагрев, и принялась наблюдать за движением пузырей, подсвеченных синим светом. Через пару минут уже ставила перед ним горячий сладкий чай.
– Опять же… Знаешь, сколько ложек сахара надо положить мне в стакан. Другие будут переспрашивать и запоминать месяцами… Может мне на тебе надо было жениться?
– Совсем сдурел, Вован?
– Что-то мне тоскливо сегодня, Галка. Покаркай чего-нибудь, чтобы смог немного забыться. Ты всегда на меня действуешь успокаивающе.
– Я за тем и пришла, чтобы, как ты говоришь, покаркать. Или как еще?
– Галдеть!
– Точно. Я тебе сейчас такого нагалдю, что точно забудешься. Только спокойствия после моего карканья, я тебе не обещаю.
– Тогда, может не надо?
– А куда мне еще податься, если не к тебе, к лучшему своему другу?
– Тоже верно. Но хоть поесть-то мне дай спокойно.
– Это ладно. Я подожду. – Уселась напротив него и принялась грызть сушку, взяв ее из глубокой тарелки, стоящей на столе.
– Ладно. Уже можно. – Отставил Вовка быстро опустевшую тарелку, а сам придвинул к себе чай и потянулся тоже за сушкой. – Давай, выкладывай, что там у тебя в детективе не склеивается.
– Нет. Не в детективе. Не про книжную историю пойдет речь, а про реальную жизнь. Помнишь мою подругу Таньку Лукину?
– Такая, пухленькая? Как же, помню. Ножки у нее очень даже ничего.
Я смерила его взглядом, особенно порассматривала ухмыляющееся лицо, но на провокацию не поддалась и сохранила серьезность в голосе.
– Беда у нее. Любовника у нее убили сутки назад.
– Сочувствую. –
