все меры, чтобы государственные ценности были доставлены в целости и сохранности, – решительно перебил Жданов. – Свяжитесь с ГРУ и все отрегулируйте. Я отвечаю перед товарищем Сталиным за проведение операции. Получается, я должен ему сообщить, что из-за того, что два полковника не договорились между собой, уничтожены мировые художественные ценности? – тяжело задышал.
Шадрин решил промолчать.
– Вам ясно, товарищ полковник?
– Ясно, товарищ член Военсовета…
– Действуйте! Все…
Грузовики подъехали к проходной аэродрома. Из будки вышел худой высоченный молодой парень в шинели, пилотке и винтовкой на плече. Он медленно, вразвалочку прошел к водителю грузовика и, как услышал Сергеев, вымолвил:
– Предъявите ваши документы.
В это время из будки вышел второй маленького роста охранник в очках.
Максимов вышел из машины и стал, размахивая руками и крича, что-то объяснять высоченному охраннику. Затем капитан прошел к мотоциклу, поблагодарил за помощь сопровождающих милиционеров. Мотоцикл развернулся и быстро удалился. Максимов прошел к своей машине. Оба грузовика проследовали на территорию аэродрома. А над ним стелился сизый туман…
Уже по отработанной схеме груз выгрузили из грузовиков и расставили в салоне самолета. Как оказалось после осмотра, в трех ящиках и двух коробках виднелись следы пуль.
– Пусть в Новосибирске все обследуют, если нужно, что-то реставрируют, – вымолвил Максимов.
– Да, конечно, – изрек Сергеев.
– Если туман не рассеется, взлететь не сможем, – рассматривая облака, бросил майор Теплов, командир корабля.
– Рассеется, – твердо заверил Максимов.
Грузовики убыли, летчики отправились отдыхать. Максимов организовал охрану самолета, выставив вооруженную винтовкой женщину. После этого капитан и Сергеев направились в аэровокзальное помещение. Ермолай испытывал ужасную усталость.
– Видал на проходной выделенное мне для охраны и обороны аэродрома подкрепление? – спросил капитан.
– Видел двух пацанов.
– Вот именно! Не бойцы, а пацаны-школьники, – зло бросил капитан, ругнулся. – Один из-за дистрофии не попал в военный призыв, другой – по зрению, – снова ругнулся.
В кабинете Максимов позвонил в Москву дежурному по ГРУ и доложил о положении дел в рамках проводимой операции. Затем они поужинали и стали отдыхать…
В 22 часа 30 минут Сергеев поднялся на борт самолета.
– Ну что, лейтенант, – закрывая входную дверь грузового салона, изрек Теплов, усмехнулся. – Махнем вдоль по Питерской, Питерской. Да на троечке, троечке!?! Погода вроде разгулялась.
– Махнем, товарищ майор, – в тон ответил Ермолай.
Самолет с бортовым номером 13, после короткого разбега, натужно гудя, взлетел. Сделав круг буквально над самым городом, он лег курсом на юго-восток.
Как
