явственно читались паника и трусливое желание отпереться от всего, что предъявят. Впрочем, она послушно отошла от машины вслед за Таней.
– Скажите, вы действительно считаете меня виноватой в своих проблемах? – еле сдерживая злость, спросила Демидова.
– Я?.. В каких?.. – пролепетала Фирзина, отводя взгляд.
– Вы сказали Инессе Львовне, что это я заставила вас устроиться на две работы, и теперь вы не справляетесь из-за усталости. Это так?
– Да она неправильно поняла! – заюлила Фирзина. – Наоборот, вам спасибо! Теперь получка хорошая, и сыну вы вон сколько всего накупили! А с работой я справлюсь, вот освоюся…
– Но зачем врать, что я у вас ребенка отобрать хочу?
– Ну, вы же хотели! Мы даже поругались с вами! И я не знала, что вы мне помогать решите, – запричитала Марина.
– Но почему вы об этом сказали сегодня утром, и так, будто я до сих пор хочу забрать Павлика? – не унималась Демидова.
Фирзина помялась, а потом выпалила:
– Ну, простите, бес попутал! Вылетело по глупости!
И умоляюще глянула на Татьяну – искоса, с виной, как нашкодившая дворняга.
– Хорошо, извинения приняты, – через силу кивнула та. – Но, Марина, я хочу ещё раз подчеркнуть: вашу судьбу не я решаю. Моим делом было договориться о трудоустройстве, но если вы не будете делать свою работу, то я при всем желании не смогу удержать вас ни в больнице, ни в магазине.
– Но помогать-то нам вы не перестанете? – с беспокойством спросила Марина. – Мне ведь еще Павлика тянуть и тянуть, пока школу не окончит…
– Ну, знаете, и я не собираюсь тянуть его столько лет! – возмущённо сказала Татьяна, хотя настолько прикипела к мальчишке, что готова была помогать хоть всю жизнь. – Мальчику я всё, что нужно, купила. Он хочет в карате записаться – я готова оплачивать секцию. Но не ждите, что я буду полностью его обеспечивать. В конце концов, это ваш ребёнок и вам за него отвечать. Постарайтесь создать для него хорошие условия. Вот сейчас, к примеру – мы ведь едем к вам в барак, а могли бы в квартиру. Но я не вижу, чтобы вы её подыскивали.
– Так дорого же! И непонятно ещё, с работой-то! – Фирзина в сердцах пнула ногой ледышку. – В магазине-то этом испытательный срок. Если пройду – так сниму жилье, я же не отказываюсь! Самой, думаете, охота в этом гадюшнике кости морозить?
Это прозвучало искренне. Татьяна вздохнула.
– Ладно, пойдемте, отвезу вас, – сказала она.
Всю дорогу до дома Марина подавленно молчала, зато Павлик болтал за двоих: спрашивал, какая кнопка для чего, просил Таню включить то дворники, то магнитолу, то кондиционер. Но при виде родного дома мальчишка погрустнел, нахохлился, как замерзший воробышек. А Татьяна вдруг поняла – он боится. И без толку все разговоры о том, что его постараются защитить.
– Ну вот, приехали, – с нарочитой бодростью сказала она, заглушив двигатель. Из машины вышли молча, молча же открыли багажник и принялись выгружать пакеты. Поняв, что их слишком много,
