трупами». Ему сказали подождать, потом другой голос попросил представиться и рассказать, что произошло.
Дожидаясь спецтехники, Митя пил, чтобы согреться и перебороть страх. Он боялся подойти ближе. Боялся шевеления мокрых полос и свитера от ветра. Казалось, что покойница оживет и потащит его за собой. Надо же. Меньше часа он думал о самоубийстве, не помня уже – в какой по счету раз. И сейчас, оказавшись лицом перед смертью, понял, как дорога жизнь.
Устроившись на пне, Витя смотрел на черную речку, теперь казавшуюся еще более зловещей, периодически оглядываясь в сторону трупа. Думая, что могло произойти с той, останки которой сейчас лежали на пляже. А также о своей судьбе, о своей жене, о том, что делать дальше. Убывающая чекушка не давала ответов.
Он потерял счет времени, когда послышался звук моторов. К месту стали подъезжать разные машины. Один из мужчин, ежась на ветру, направился к Мите. Тот поймал на себе оценивающий взгляд. То ли думают, что он убил. То ли прикидывают, насколько он пьян. Или и то, и другое разом.
Человек показал удостоверение в красной обложке:
– Вы звонили?
– Я.
– Спасибо, что дождались. Пойдемте в машину. Погреетесь.
Митя чуть шатающейся походкой – замерз? боится? ноги затекли? пьян? всё вместе? – пошел следом. Человек впереди обдумывал, столько выпил свидетель (или убийца), как быстро его разморит в теплом салоне и сколько потом этот салон придется проветривать.
Смотря под ноги, Митя краем глаза увидел, что к девушке направились какие-то люди в перчатках и чемоданчиками.
А чуть позже затрезвонил телефон Сергея Голдина. Известие быстро сняло рукой выходную негу:
– У нас, похоже, вторая жертва, – сообщили старшему следователю.
***
Голдин приехал на пляж, когда Митя храпел на заднем сиденье служебной машины. Старший следователь заглушил мотор, надел теплое пальто, укутался шарфом. Морально приготовившись к пощечине холодом, он открыл дверь. Порыв ветра, казалось, готов был ее вырвать.
Голдин с трудом захлопнул машину, прикидывая, что накопленное во время пути тепло выветрилось за несколько секунд. Из-за высокого роста – до двух метров не хватало меньше десятка сантиметров – создавалось ощущение, что ему еще больше доставалось от непогоды.
По очереди поздоровавшись с коллегами – молча, только за руку – он направился к линии черной речки. Там, где летом дети лепили замки из песка, сейчас лежала девушка. Грязная, мокрая, мертвая.
– Дождь в помощь, – усмехнувшись, поприветствовал следователя судмедэксперт Мирон Степанович Триницкий. – Ночью сильный ливень был. Если и были следы на песке, все смыло. Ладно, что свидетель, – Мирон кивнул в сторону автомобиля с запотевшими окнами, – додумался не подходить близко, не натоптал.
– Кто он?
– Местный, – ответил незнакомый мужчина, который тут же представился: – Виктор Разин,
