говорит он и начинает резкими движениями закрывать жалюзи.
Как только жалюзи достигают подоконника и комната снова становится обычным школьным классом, я слышу свист, высокий, протяжный свист. Впрочем, это не совсем свист, а точнее, не только свист.
Аза, слышу я в свисте. Аза, ты там?
Глава 2
{АЗА}
– Тебе все это привиделось, Аза Рэй Бойл, тебе все это привиделось.
Я бормочу эти слова себе под нос.
Такого со мной еще не случалось. Похоже, у меня что-то не так с головой.
Мама сидит напротив меня по другую сторону кухонного стола. Волосы у нее пепельного цвета и собраны в хвост. Она смотрит на меня, перебирая пальцами пряди и морща лоб.
– Ты точно нормально себя чувствуешь? По тебе не скажешь. В прошлый раз галлюцинации сопровождались жаром, если помнишь.
Стоит ей только на тебя взглянуть, и все кончено. С ней притворяться бесполезно. Мама провела весь день у себя в лаборатории. Она иммунолог и частенько допоздна засиживается на работе, где проводит опыты на мышах.
Сегодня она вернулась домой относительно рано, в половине двенадцатого. В последнее время на работе ее преследуют неудачи. Моих «выходок», как она их называет, она не терпит и, когда я говорю ей, что со мной все в порядке и к врачу мне не нужно, верить мне не спешит.
– Грета, – говорю я ей, – я прекрасно себя чувствую.
– Я тебе не Грета, Аза Рэй, – говорит она мне.
– Ты же не называешь меня дочкой, тебе можно обращаться ко мне по имени.
Она принимается отмеривать дозы лекарств, а затем сует мне в рот градусник.
– Ну ладно, дочка, – говорит она с улыбкой, которую я не заслуживаю. Улыбка у моей мамы одновременно и любящая, и обжигающая.
Притвориться, что все нормально, у меня явно не выйдет.
– У тебя температура подскочила до ста двух градусов, – объявляет она. – Вот тебе и твой летающий корабль.
У меня почти всегда температура выше обычного. Я уже давно привыкла и к жару, и к липкой влажности, и к чему угодно. Мама накидывает мне на плечи одеяло, но я поскорее его сбрасываю. (Нет уж, спасибо, этот зловещий предвестник смерти мне ни к чему.) Я натягиваю свою любимую толстовку с капюшоном и миллионом карманов. Звук застегивающейся молнии совсем не наводит меня на мысли о мешках для трупов.
– Аза, успокойся, – говорит мама.
Я с недоумением смотрю на нее:
– Успокойся? Ты это серьезно?
– Успокойся, истериками делу не поможешь. А вот и таблетка.
Не успела она договорить, как таблетка уже оказалась у меня во рту. Она ухитряется скормить мне лекарство еще до того, как я начинаю соображать, в чем дело. Я чувствую себя как собака на приеме у ветеринара. В другой руке у нее стакан, и – хлоп! – я уже запиваю таблетку водой.
Грета – она такая. Действует без промедлений. Какой смысл сопротивляться?
Да
