спросил Марк, держа в руках бутылку выдержанного коньяка Hennessy XO. К тому времени он уже подготовил два бокала правильной формы. – Многих это сейчас интересует. Что ж, смерть всегда привлекала куда больше внимания читателей, нежели жизнь. В кино так же…
Он плеснул коньяк в оба бокала, после чего закупорил бутылку и поставил ее на кухонный стол.
– Ты ведь не брезгуешь выпивкой? – спросил хозяин квартиры, протягивая бокал своему «гостю». – Не думаю, что ты часто пьешь такие дорогие напитки.
Илью кольнуло подобного рода замечание. Самовлюбленность Марка Свердлова была прописана на его лбу крупными буквами. Такими обычно пишут матерные слова на заборах. Все же, от выпивки он не отказался, сказав себе, что это всего лишь знак добрых намерений.
Кухня, в которой они находились, была достаточно просторной, и своими размерами напоминала Илье спальню в его квартире. В конце концов, разность в социальных слоях была налицо. Да здравствует коммунизм, черт возьми!
– Это Анна занималась дизайном этой квартиры, – сказал Марк Свердлов. – В ее вкусе вся эта строгость. Мне же больше по душе наш загородный дом. Но, в конце концов, я всегда уважал ее вкус. Даже смерть ее, мне кажется, была частью какого-то творческого замысла…
Он отпил немного коньяка.
– Творчество. Она вся была пропитана им. Рвалась, как безумная, в каждую новую работу. Ты смотрел фильмы с ее участием? Я старался не работать с ней на одной площадке. Уж очень тяжело мне было наблюдать за тем, как она отдает себя всю без остатка любимому делу. Все же, женщина должна принадлежать мужчине. Ты так не считаешь?
Илья молча кивнул.
– Не слишком уж ты разговорчивый для журналиста… – Марк хмыкнул. – Кстати, как тебя зовут?
– Илья.
– Так вот, Илья. Объясни мне, что заставило тебя следить за мной, и как ты, черт возьми, сумел пробраться в эту квартиру?
Илья выдержал паузу, прежде чем ответил. Ему казалось, что его мозг работает медленнее самого медленного советского процессора, установленного на самой допотопной материнской плате самого захудалого персонального компьютера. Руки дрожали.
Казалось, что Марк Свердлов знал все. В его глазах читалась та самая уверенность в подконтрольности ситуации, которая могла выбить из колеи любого, даже самого отпетого лгуна. Оттого Илья сомневался. На роль мастера лжи он не претендовал.
– Я был рядом с Анной, когда случилось… это, – ответил он. Нетронутый коньяк по-прежнему плескался в бокале. – Я просто не знал, как сказать вам об этом. Действительно, глупо вышло. Простите.
– Так ты был знаком с Анной? – на лице Свердлова проявился неподдельный интерес.
– Не то чтобы очень близко…
– У нее не бывало «не очень близко», – сухо отрезал Марк и выпил остатки коньяка. – Скорее «никак», чем «не очень». Знаешь, такой критичности стоило бы поучиться. Поздно, черт возьми… Ты еще пить будешь?
Илья
