горели праздничные факелы, звучали песни и кровь опьяняла. «Навещайте нас на исходе луны», – просила мать Кэри, и, когда серп луны почти истаял, они пришли вновь. И поступали так каждую луну, хотя Кэри не тосковала по прежнему дому.
Ее дом был теперь здесь.
Вот дитя моего сердца, Тирид. Если бы только ты увидела ее…
Кэри вздохнула еле слышно, шевельнулась под его рукой. Лабарту закрыл глаза – каждая мысль и каждое чувство вспыхивали так ярко и, казалось, могли вырвать Кэри из пелены сна.
Он не хотел будить ее. Она пересказывала порой свои сны, причудливые и текучие как туман. Он любил их слушать. Она же любила слушать его рассказы о дальних землях, о стране меж двух рек, о законах для демонов, о палящем солнце и широких реках. О том, почему он бежал из родной земли, и о тех, с кем он был связан дружбой или кровью. Он рассказывал все – снова и снова – а Кэри слушала, как слушают легенды.
Тирид, если бы только…
Глава четвертая. Солнцепоклонники
1.
– Они такие же, как ты, – сказал человек.
Лабарту не знал, как этот путник вышел сюда, к шалашу, – рассказы людей привели его, едва заметные лесные тропы или иные, незримые пути. Но он был тут и сидел возле костра словно друг, а не случайный встречный. Солнце уходило, не пробивалось уже сквозь стену леса, земля холодела, приближалось время ночного тумана.
– Нет, – качнул головой Лабарту. – Я не такой, я не шаман.
– Они такие же, как ты, – повторил человек.
Они пришел, когда солнце было еще высоко, назвал свое имя и род и, не спрашивая ни о чем, стал рассказывать. Говорил о селении, раскинувшемся там, где река устремляется в море; о хороших урожаях и богатых уловах; о святилище, стоящем на холме над рекой. И о бессмертных шаманах, взывающих к солнцу.
– Я рассказал тебе, – проговорил путник. – Теперь, если пожелаешь, знаешь, где найти их.
Лабарту хотел ответить, но жаркий язык черноголовых затопил сердце, изгнал слова здешних людей. Словно онемев, Лабарт смотрел, как путник поднялся и, попрощавшись, ушел в лес.
Тропа выведет к реке, река приведет к морю. К тому самому берегу, где Лабарту бродил так часто, глотал морской ветер, слушал чаек и не знал, что, быть может, совсем рядом…
– Он знает, кто мы? – спросила Кэри.
Лабарту обнял ее, вдохнул запах хвои, пропитавший волосы. Вслушался в ее чувства, – в них текла тревога и другой, туманный отзвук, имени которому Лабарту не знал. Но, как и прежде, среди всех ее чувств не было страха.
– Может быть, – прошептал Лабарту. – Может быть, там такой же уклад, как в краю откуда я родом. Если пойду вниз по реке и не почувствую таких же, как мы, то не будет смысла входить в селение. Если же там и правда живут пьющие кровь…
…тогда я должен буду придти к ним, как приходят к хозяину города.
Воспоминание вырвалось, как птица на волю – вот закатное солнце над каналами Лагаша, ниппурский чужак, и рядом та, что связана с ним
