полчище самих бесов неслось через ущелье. Можно было различить и пушечный залп, и крики раненых и стук копыт. «Ничего, это всего лишь ветер», – подумал Расул, и тут же заснул, в отличие от других членов группы, которым не удалось так же благополучно погрузиться в сон.
– Боже мой, Аццо! Все-таки зря мы не послушались Расула. Такое чувство, будто мы попали в самый ад! Мне так жутко никогда не было… – пролепетала испуганная Эмелина, прижимаясь сильнее к Шульцу.
Но тот не замечал ничего. Он как загипнотизированный уставился на пелену песка, пыли и мелких камней, которые нес с собой ветер, как будто пытаясь что-то разглядеть в глубине, и вид у него был совершенно безумный: глаза сверкали неестественным блеском, кончики губ были слегка приподняты, взгляд неподвижен. «Надо было остаться с Расулом», – подумала Эмелина и, закрыв глаза, стала пересчитывать барашков, безмятежно прыгающих через забор.
Джон тоже вскоре заснул, свернувшись калачиком. Не спалось одному Аццо, который за всю ночь не сомкнул глаз не на минуту. Буря необъяснимым образом притягивала его. Он чувствовал, что в своей глубине она скрывает нечто, способное из обычного человека сделать великого завоевателя. Пусть его догадки были абсолютно антинаучны и неприемлемы для ученого его уровня, он откуда-то знал наверняка: это благодаря походу через Джунгарские ворота Чингиз хану удалось стать величайшим властителем Азии.
Аццо ни с кем не делился своей уверенностью, ибо его посчитали бы безумце, да и ко всему прочему, Шульц вовсе не хотел, чтобы это Нечто вдруг досталось кому-то еще. Поэтому пришлось подделать пару старинных китайских рукописей, чтобы уверить научное общество, что в Джунгарских воротах могут быть сокровища, оставленные и самим Чингиз ханом, и многими купцами, которые во время существования Великого Шелкового Пути не раз бросали свои караваны, пытаясь спастись от дьявольского ветра, вселявшего дикий страх и ужас в их души.
Йенский университет, в котором как раз трудился Аццо с Карлом, на тот период был очень заинтересован возможностью открытия исторических сокровищ, оттого без промедления началась организация этой экспедиции. Эмелина была внебрачной дочерью одного из профессоров с их кафедры, как раз приехавшая погостить к отцу из солнечной Испании, и, услышав его разговоры о предстоящей экспедиции в Джунгарию, тут же загорелась этой идеей. Благо сама она училась на историческом факультете, оттого капризы дочери профессор как-то смог обосновать и, хоть и пришлось приложить немало усилий, договорился о включении её в состав экспедиции.
Джон Уоллис являлся меценатом, спонсирующим данный исторический поход. Откуда этот англичанин узнал о планируемой экспедиции, никому, право, не приходило в голову выяснить: все были слишком счастливы от того факта, что кто-то оплачивает столь затратное мероприятие. Расула же в проводники им предложил русский посол уже в Чугучаке. Так и сформировалась их небольшая интернациональная группа, которой, в общем-то, Шульц был вполне доволен, даже не смотря на возникшее недопонимание с Расулом.
Как
