камзол и кюлоты, черные сапоги, черным жемчугом расшиты рукава камзола, стянутые на запястьях.
– Видимо у Черного принца даже слуги носят черное, – вырвалось у меня вместо приветствия.
Дядя громко икнул и зажал рот ладонью, я же медленно присела в реверансе.
– Извините меня за мой неуместный наряд, милорд. Мне тоже следовало облачиться в вороний.
Все еще сидя в поклоне, подняла глаза на виконта, нацепив маску чопорности и смирения. Но тут же вспыхнула от гнева, когда вместо ответного поклона, виконт сложил на груди руки, а взгляд сполз прямо на содержимое моего декольте.
Чувствуя, как запылали щеки, я поднялась, не дожидаясь приветствия.
Виконт де Жерон обернулся к дяде, который тут же отнял ладонь от губ и убрал руки за спину.
– Красота вашей племянницы превзошла самые смелые слухи. Правящий дом не забудет вас, лорд Гриндфолд.
Снова бросив на меня леденящий душу взгляд, виконт коротко обронил:
– И я не слуга принцу, леди. Я его друг. И соратник.
Не успела я придумать достойную колкость, как из распахнутого окна раздался оглушительный писк и сердце мое болезненно сжалось.
В следующий миг я прижимала к груди вопящего от радости и обиды дракончика. Питомец пищал, кричал и норовил облизнуть меня раздвоенным языком.
– Лиззи, милая! – крикнула Нинель, вбегая в зал, и путаясь в юбках. – Он удрал! Хитрый прощелыга! Ой, простите, лорды, леди....
Подруга остановилась, словно натолкнулась на невидимую стену, и в спину ей врезались, один за другой, горничная с лакеем, которые, должно быть, наивно хотели воспрепятствовать Нинель войти.
Нинель не устояла на скользком, натертом воском, полу, и, взвизгнув почище дракончика, растянулась, выезжая в самый центр зала. Ярко-оранжевые юбки с несколькими разрезами задрались, и в прорезях замелькали аппетитные ножки в персиковых чулках и изящных туфельках с красными бантиками.
Горничная, что бежала за Нинель тоже не удержалась на ногах, падая сверху. Следом с воплем испуганного осла обрушился пожилой лакей. Падая, он схватился за чепец служанки, и оказавшись на скользком полу, перевернулся на спину, размахивая кружевным чепчиком, как белым флагом.
Дядя, наблюдавший эту картину поверх пенсне, крякнул, отступил и сел на стул, аккуратно сложив руки на коленях.
У Бенары, которая все это время оставалась у дверей, задергался глаз.
Дракончик в моих руках увидел Нинель и завопил, как поросенок на бойне.
Виконт де Жерон перевел взгляд с кучи слуг на меня, нервно гладящую питомца и хлопающую ресницами. Он пару секунд бесстрастно смотрел, а потом оглушительно расхохотался, запрокинув голову.
Пока подруга, дуя щеки и не очень спеша оправить юбки, поднималась, лакей с горничной спешно удалились из зала под бешеным взглядом Бенары. Я пыталась успокоить вопящего питомца, а виконт, наконец, закончил смеяться и обратился ко мне с веселой
