откуда вы знаете, что он перешел на другую работу? Я ведь не говорила… Говорила? Мне казалось, что нет…
Как это ушел с работы?..
Так вы не из журнала?
Как это?
Как это… он вас прислал?
Дал вам прочитать, просил простить и освободил от обязательств…
Это невозможно…
Он вас попросил?
Не верю…
Потому что я не расслышала вашей фамилии… Как это я не дала вам сказать?! Позвольте, я вообще не собираюсь этого слушать!
Я это опубликую и покажу всем! Всем! Это вас скомпрометирует. Что он мог понять?! Такие, как он, не способны ничего понять! Никогда!
В таком случае желаю вам счастья с мужчиной, который лжет, у которого даже не хватило духу прийти самому, который свою жену присылает к любовнице. Который, словно флюгер на крыше, словно вещь, которая лежит так, как ее положат. Ничтожество, слышите, ничтожество!!! Скажите ему, что он ничтожество!
Прощайте!
Но я не сдамся. Вы меня не уничтожите. Ни он, ни вы. Никто меня не уничтожит. Мир жесток, но я не сдамся…
Сюрприз
Вальдемару Л.
– Нет, не так. Милый мой, чудо мое…
Дверь была закрыта. Она никогда не закрывала свою комнату. Но сейчас дверь закрыта.
Чтобы он не мог войти.
Он вернулся раньше, чем пообещал утром.
Не позвонил. Не предупредил. Хотел сделать ей сюрприз.
– Любимый… чудный…
Это все доносилось из-за двери.
Он осторожно убрал руку с дверной ручки. Он не унизится до такой степени, чтобы войти. Ее голос. Голос, который поразил его так, что он полюбил ее, сделал своей женщиной. Он дал ей все. У нее было все, что она хотела.
А она его предала. Никто на свете его так не предавал. Ведь он ей доверял. Он поверил, что не все женщины продажные девки. Он чувствовал, что она отвечает ему взаимностью, и впервые в жизни ощущал себя любимым.
Сейчас, стоя у двери, он понял, что ошибался.
Да.
Из-за двери раздавалось:
– Нет, не так…
Она не одна.
Он этого не позволит.
Она не ждала его так рано.
Он знал этот слегка приглушенный голос. Словно сдавленный. Слегка простуженный. Срывающийся. Гортанный. Когда он прижимал ее к себе, обнаженную, ее голос становился мягким, хрипловатым. Она говорила: нет, нет, а он слышал: да, да. С этой легкой хрипотцой в горле она начинала дрожать, а ее лоно почти незаметно придвигалось к нему. С этим почти неуловимым дрожанием в голосе в унисон дрожанию бедер ее «нет» превращалось в «да».
– Да, да. – Ее голос из-за дверей. – Ах ты шалун!
А к нему она так никогда не обращалась.
С такой радостью.
И
