подъехал к остановке автобус.
Затем картинка исчезла. С выработанным за годы тренировок безразличием Джейкоб поборол искушение обдумать увиденное, и его сознание заполнила пустота.
Тьма и тишина.
Он оставался в глубоком трансе, рассчитывая, что внутренние часы непременно подадут сигнал, когда придет пора очнуться. Джейкоб медленно продвигался мимо неясных контуров, лишенных символики и давно знакомых смыслов, ускользающих от попыток описать или запомнить их. Он терпеливо искал ключ, который наверняка был где-то рядом и который когда-нибудь обязательно найдется.
Наконец исчезло даже время, затерявшись среди других вещей в глубине переходов.
Безмолвную тьму вдруг прорезала острая боль, выведя мозг из оцепенения. Потребовалось какое-то мгновение, вечность, длившаяся, скорее всего, не больше сотой доли секунды, чтобы установить ее источник. Боль оказалась пронзительно-голубым светом, который проник сквозь сомкнутые веки и ударил по глазам, обретавшим под гипнозом необычайную чувствительность. В следующий миг, еще до того, как Джейкоб успел среагировать, боль исчезла.
Еще несколько секунд ушло на то, чтобы побороть растерянность. Пока он пытался сосредоточиться исключительно на возвращении в сознательное состояние, в мозгу, как вспышки, мелькали сотни порожденных паникой вопросов.
Что за фокус подсознания скрывался за этим пронзительно-голубым светом? «Загнанный в угол невроз, который столь яростно защищается, может сулить серьезные проблемы! Какой потаенный страх я случайно разбередил?»
По мере выхода из транса стал восстанавливаться слух.
До Джейкоба донесся звук приближающихся шагов. Он вычленил его из шума ветра и волн, но под действием транса казалось, что такие звуки могли бы издавать мягкие страусиные лапы, обутые в мокасины.
Через несколько секунд после той умозрительной яркой вспышки он вынырнул из глубокого транса. И открыл глаза. В нескольких метрах от него стоял высокий пришелец. Первое впечатление: высокого роста, сам весь белый и с огромными красными глазами.
Джейкобу на миг показалось, что мир вокруг него перевернулся.
Вцепившись в края столешницы и уронив голову на грудь, он попытался успокоиться. Зажмурил глаза.
«Ну и дела! – подумал Джейкоб. – Голова так гудит, будто я только что расколол об нее земной шар!»
Он протер глаза ладонью и снова осторожно попытался их открыть.
Инопланетянин никуда не делся. Значит, это не галлюцинация. Перед ним был гуманоид ростом никак не меньше двух метров. Большую часть его хрупкого удлиненного тела скрадывало длинное одеяние серебристого цвета. Руки, сложенные на груди в знак почтительного ожидания, были длинные, белые и лоснились.
Тонкую шейку венчала крупная круглая голова. Лишенные век, красные стебельчатые глаза были огромны, как, впрочем, и губы. Они, бесспорно,
