на нее. В их лицах Федя не увидела ни бешенства, ни одержимости, только тупая скука и пустота, как у шакалов, нервно бегающих по грязной тесной клетке в Ленинградском зоопарке. И это было по-настоящему страшно. Федя обернулась в сторону моста, но его не было видно. Его плотно укрывал туман.
– Ща, в натуре, тобой поляну накрою, слышь, телка! – раздалось за Фединой спиной.
Она снова повернулась к парням; они медленно приближались. Федя отступила на шаг и бросилась бежать в туман. Туда, где предполагался мост. За спиной она услышала топот.
– Кирилл! – неожиданно для себя крикнула Федя, но звук утонул в тумане.
Она бежала, а со всех сторон ее окружали голоса гопников:
– Стапэ́, пацанчики! Вона телка!
– Та не.
– Столб, блин!
Через некоторое время Федя почувствовала, что ей трудно дышать. Бежать больше она не могла. Звать на помощь боялась. Она остановилась в нерешительности. Сердце колотилось, и ей казалось, что его оглушительный стук может привлечь гопников. Сжав руки в замо́к, как для молитвы, она стояла не шевелясь. Туман плотно окружил ее. Голоса удалялись и постепенно стихли.
Выждав некоторое время, Федя осторожно пошла вперед по мосту. «Только бы на Литейный!» – молила она. Она все шла и шла в тумане, и ей казалось, что мост давно уже должен был бы закончиться, в каком бы направлении она ни двигалась. Иногда она замирала на мгновение, прислушивалась, но вокруг была глухая тишина. И синий туман. Мир исчез, растворился, выбросив Федю неизвестно куда – за ненадобностью. Ее колотил озноб, и она боялась, да и не могла, ни о чем думать, кроме того, как ей вернуться теперь домой. Она уже была готова рассказать все бабушке. Особенно про гопников с плакатом. Может быть, ее даже как-нибудь накажут за обман. Будут сердиться, ругать. И пусть. Только бы сейчас оказаться дома.
Пройдя еще минут десять, как ей казалось, она резко остановилась, дрожащей рукой с трудом нашла в кармане куртки мобильный телефон и хотела набрать номер Кирилла, но обнаружила, что мобильник разрядился. Она пыталась его включить – это было бесполезно: аккумулятор сел и признаков жизни не подавал.
– Нет! За что? – прошептала Федя и повторила чуть громче: – Нет!
Ей показалось, что она крикнула, – так прозвучало это короткое слово. И Федя, не понимая, что происходит, сначала заметалась на месте, а потом бросилась бежать со всех ног.
Почти мгновенно туман рассеялся, и Федя снова оказалась на улице Академика Лебедева. Гопников нигде не было. Но прямо на проезжей части, посередине пешеходного перехода, лежал парень, а над ним склонилась женщина.
Федя нерешительно подошла.
– Это они его? – спросила она тихонько. – Гопники?
Женщина кивнула. И Федя присела на корточки рядом.
– Надо «Скорую» вызвать. Чёрт! У меня телефон сел.
– Не волнуйся, девочка. – Женщина наконец взглянула на Федю.
Говорила она с акцентом, и лицо ее было восточным или кавказским. Федя не очень разбиралась
