style="font-size:15px;"> – Знать и иметь – разные вещи. Эту хижину сложно принять за больницу. Мы сделали то, что должны были сделать, и вины Мали тут нет. Тани пала жертвой многих зол, но Маля ни при чем. Если кто-то и должен нести ответственность, то это я.
– Если бы у вашей помощницы было две руки, это могло помочь, – настаивал Сальваторе.
Маля чувствовала его взгляд спиной, продолжая складывать зажимы и скальпели в сумку Мафуза. Она все прокипятит, когда вернется, но сейчас девушке нужно сбежать отсюда.
Она закрыла сумку, придерживая ее культей правой руки и теребя застежки левой, счастливой.
На коже сумки были вытиснены китайские иероглифы, знак госпиталя миротворцев, где учился доктор Мафуз, пока война не началась опять.华盛顿美中友谊医院盛
означало «Затонувшие города» на языке Эпохи Ускорения. 中 значило «Китай». Остальные знаки она тоже разбирала: «дружба», «хирургия», иероглиф со значением «двор».
Это можно было приблизительно перевести как «больница дружбы». Одно из тех мест, которое создали китайские миротворцы, в первый раз попытавшись остановить войну. Место со стерильными прокипяченными простынями, хорошим светом, запасом крови и физраствора для переливаний и тысячью других вещей, которые должны быть под рукой у каждого врача.
Теперь их госпиталь располагался там, где доктор Мафуз раскрывал сумку. В ней хранилось все, оставшееся от чудесной больницы, построенной китайцами. Все, кроме пары пакетов для регидрации, на которых были напечатаны слова «С пожеланием мира и процветания от народа Пекина».
Маля пыталась представить далеких китайцев, которые делают пожертвования в пользу пострадавших от войны в Затонувших городах. Они все достаточно богаты, чтобы снаряжать быстрые клипера и отправлять их с грузом риса и одежды через полюс. Достаточно богаты, чтобы интересоваться не своими делами.
Маля закрыла сумку, стараясь не смотреть на Тани. При наличии у них одеяла его можно было бы набросить на тело, как саван, но все одеяла ушли на постель для ребенка.
Маля не знала, должна ли она что-то чувствовать при виде тела Тани. Она видела много мертвых, но Тани отличалась от всех. Она умерла из-за невезения. Не так, как те мертвые, которых она видела раньше. Те умирали в основном из-за того, что какому-нибудь солдату не нравилось, как ты разговариваешь, или, наоборот, нравилось что-то из твоих вещей, или раздражала форма твоих глаз.
Доктор прервал размышления Мали.
– Маля, отнеси, пожалуйста, ребенка в дом Амайи, пока я поговорю с мистером Сальваторе. Она сможет его покормить.
Маля нерешительно посмотрела на Сальваторе. Он выглядел так, как будто не собирался отдавать ей младенца.
– По-моему, он не хочет меня к нему подпускать.
Доктор Мафуз посоветовал Сальваторе:
– Вы в угнетенном состоянии. Отдайте Мале ребенка, хотя бы на время. Мы должны позаботиться о
