ничего подобного, что не сразу распознала это ощущение. Конечно, то могла быть игра воображения, но груз на моих плечах вдруг стал легче, и мне показалось, что тело само собой расслабляется.
Встряхнувшись, но желая еще раз испытать это странное чувство, я попыталась заговорить снова, однако поняла, что мне нечего больше сказать.
Я нуждалась в помощи, а также в наставлениях. Я ведь не ожидала, что Бог или кто-то другой раздвинет передо мной Красное море или дарует зрение слепому. Меня беспокоило только то, где мне удастся поесть и поспать в эту ночь. Сама мысль о том, чтобы спать на улице, приводила меня в ужас. Неплохо было бы также найти работу.
Чем больше я размышляла о ближайшем будущем, тем сильнее становилось напряжение. Тот покой, что я испытала ранее, оказался весьма мимолетным. Я закрыла глаза и выдохнула, пытаясь вновь отыскать его внутри.
Не вышло. И неудивительно. Но я всегда могла рассчитывать только на себя. И именно теперь мне надо было вытащить себя из болота за волосы.
Зря я пришла в эту церковь, я должна была сразу это понять. Церкви не предназначены для таких, как я. Чувствуя себя Индианой Джонсом из фильма, в котором тот должен был шагнуть в пропасть, веря и надеясь, что над ней из ничего появится мост, я начала вставать, и тут моя сумочка упала на пол с громким шумом, который словно раскатился по стенам церкви, как эхо по каньону. Я застыла на миг.
И только тогда я заметила, что нахожусь здесь не одна. В этой церкви был кто-то еще, стоя на коленях у алтаря. Когда моя сумочка упала, этот человек обернулся на звук.
А затем он поднялся, и я замерла на месте, когда он двинулся ко мне. Я совершенно не сомневалась: кем бы этот человек ни был, он попросит меня уйти. И я напряглась, полная решимости встретить его лицом к лицу. Если он собирался вышвырнуть меня на улицу, то я намеревалась сказать ему, что меня вышвыривали из мест получше этого.
Глава 2
Дрю
Я преклонил колени перед алтарем, разбитый и потерянный.
Пустой.
Моя жена была мертва, мои дети страдали, а моя паства удалялась от церкви. Все меньше людей приходило сюда каждую неделю. По сути дела, моя вера была уничтожена.
Стоя на коленях, я изливал свое сердце в молитве, взыскуя наставления и помощи. Я приступил к своим обязанностям священника с энтузиазмом и высокими ожиданиями. Хотел менять жизнь людей, писать книги, основанные на Библии, чтобы достучаться до сердец на пути веры.
Проблема, насколько мне удалось ее сформулировать, заключалась в следующем: я не мог отдавать того, чем не обладал сам. Я чувствовал себя обобранным, измученным и неуверенным. Смерть Кэти стала для меня и детей тяжким ударом – и это было понятно. Паства проявила ко мне терпение, много терпения, но прошло уже три года, а лучше не стало.
Горе притупилось, но теперь я смотрел на вещи иначе. Что-то изменилось.
Я был уже не таким, как раньше.
У
