едва не споткнувшись о перевернутый стул, я выбежала из комнаты прочь.
Джейкоб не стал догонять меня и не пришел ко мне в спальню тем вечером. (После выкидыша мы спали порознь, чтобы мой беспокойный сон не тревожил Джейкоба.) На следующее утро я поднялась в обычный час, но одевалась медленно: очень уж не хотелось спускаться вниз и попадаться на глаза мужу после вчерашней вспышки. Хуже того, я и сама не знала, что думаю о ней, и никак не могла понять, сожалею о своем поступке или нет.
Наконец сила воли победила трусость, и я спустилась вниз, но обнаружила, что Джейкоб велел оседлать коня и уехал. Когда он вернется, слуги сказать не могли, и это тоже вовсе не улучшало настроения.
Я села отвечать на письма, но мой почерк оказался просто отвратительным, что вполне отражало мои чувства, и вскоре я с отвращением бросила это занятие. Погода была прекрасной, и я отправилась в сад, но он, как я уже говорила, был совсем крохотным – не из тех, что могли бы занять меня надолго. Наконец я пошла в сарайчик, где держала искровичков и свои записи, хоть и была не слишком расположена работать.
Войдя, я опустилась на табурет и устремила невидящий взгляд к стройным рядам пропитанных уксусом искровичков. Каждый стоял на карточке, заполненной аккуратнейшим почерком, с указанием даты и места поимки, длины, размаха крыльев и веса. Они были расставлены по категориям, основанным на моих исследованиях, и сгруппированы согласно подвидам, которые я начала распознавать. Один из них плавал в стоявшей на рабочем столе банке с уксусом, ожидая препарирования. Я взяла хирургический скальпель, которым пользовалась для этого, но тут же положила его на место.
Такое времяпровождение вряд ли приличествовало даме… Однако это было ближе всего к тому, чем я на самом деле хотела бы заниматься. Детское увлечение, на долгие годы похороненное после происшествия с волкодраком, дало всходы во время экскурсии в зверинце, а теперь на этих всходах распустились цветы. Мне хотелось не только увидеть, но и исследовать драконов. Хотелось расправить крылья разума и посмотреть, как далеко я смогу улететь.
Хотелось, говоря коротко, вести интеллектуальную жизнь джентльмена – или хотя бы приблизиться к этому, насколько возможно.
Осторожно, несмотря на полный упадок духа, я взяла искровичка и принялась разглядывать совершенство узора крохотных чешуек, изящные крылья и голову с шипастыми гребнями – миниатюрными, но оттого не менее хищно выглядящими. Внешне искровички несколько отличались от драконов, но умели выпускать облачка бесконечно маленьких искр – первопричины их названия и, как я полагала, средства привлечения брачных партнеров, подобного мерцанию светлячка.
От этой мысли мне сделалось еще хуже. Поставив искровичка на место, я повернулась к книге, оставленной мной на столе. Книга была раскрыта на диаграмме, изображавшей анатомическое строение виверны, которая, по моим соображениям, вполне могла состоять с искровичками в родстве. Если это действительно так, то
