надо в больницу, – сказал Штайнер. – И как можно скорее.
Офицер был сбит с толку. Он видел теперь, что человек тяжело ранен, и забыл, что запретил Штайнеру разговаривать.
– Больница! Они его так просто не возьмут. Для этого нужно направление. Я не могу один дать направление. Я должен сперва доложить.
– Отправьте его в еврейскую больницу, – сказал Штайнер. – Там его возьмут без направления. И даже без денег.
Офицер воззрился на Штайнера.
– Вы откуда знаете?
– Его надо в «скорую помощь», – предложил один из полицейских. – Там всегда есть санитары или врач. Они там посмотрят. А мы отделаемся.
Офицер принял решение.
– Ладно, поднимите его. Заедем в «скорую». Кто-нибудь там с ним останется. Чертово свинство!
Полицейские подняли старика. Он стонал и был очень бледен. Его положили на дно грузовика. Он вздрогнул и раскрыл глаза. Они неестественно блеснули на его обескровленном лице. Офицер кусал губы.
– Что за идиотизм прыгать с грузовика. Такой старый человек. Поехали!
Под головой раненого образовалась кровавая лужа. Узловатые пальцы скребли по деревянному дну грузовика. Губы медленно отклеились от зубов и растянулись в улыбку. Он выглядел так, словно за призрачно затененной маской боли беззвучно и оскорбительно смеялся кто-то другой.
– Что он говорит? – спросил офицер.
Полицейский снова опустился на колени около старика, поддерживая его голову и пытаясь разобрать слова сквозь дребезжание машины.
– Говорит, хотел к детям. Говорит, они теперь с голоду помрут, – доложил он.
– Глупости. Не помрут. Где они?
Полицейский наклонился.
– Не говорит. Говорит, их тогда выселят. У них нет разрешения на жительство.
– Чепуха. Что он сказал?
– Он сказал, чтоб вы ему простили.
– Что? – переспросил удивленно офицер.
– Он просит его простить, что он причинил вам столько хлопот.
– Простить? При чем тут прощение? – Офицер посмотрел на старика на дне машины и покачал головой.
Грузовик остановился перед пунктом «скорой помощи».
– Давайте его туда! – скомандовал офицер. – Осторожно. Роде, вы останетесь с ним, пока я не позвоню.
Старика подняли. Штайнер нагнулся к нему.
– Мы найдем твоих детей. Мы им поможем, – сказал он. – Слышишь, старина?
Еврей закрыл глаза и снова открыл их. Потом трое полицейских внесли его в дом. Его руки свисали и безжизненно волочились по булыжнику.
Через минуту двое полицейских вернулись и влезли на грузовик.
– Он что-нибудь сказал? – спросил офицер.
– Нет. Он уже совсем позеленел. Если это позвоночник, он долго не протянет.
– Одним евреем меньше будет, – сказал полицейский, который бил Штайнера.
– Простить! –
