только позвонить кельнеру, – ответил Штайнер. – Он обязан принести меню. Имеются четыре меню на выбор. И разумеется, икра.
– Еда здесь плохо, – сказал поляк.
– Ох, да это наш Иисус Христос! – Штайнер с интересом рассматривал поляка. – Ты здесь свой?
– Еда плохо, – повторил поляк. – И мало еда.
– О боже! – сказал лысый из угла. – А у меня жареная курица в чемодане. И когда они нас только выпустят?
– Через две недели, – ответил Штайнер. – Обычный срок для эмигрантов без документов. Так, что ли, Иисус Христос? Ты-то знаешь!
– Четырнадцать дней, – подтвердил поляк. – Или больше. Еда очень мало. Очень плохо. Суп жидкий.
– Черт возьми! За это время курица испортится. – Лысый застонал. – Моя первая пулярка за два года. Копил на нее, собирал гроши. Хотел съесть сегодня на обед.
– Потерпите до вечера, – сказал Штайнер. – Вечером вы сможете вообразить, что вы ее уже съели. Вам станет легче.
– Что? Что за чушь вы несете? – Человек возмущенно посмотрел на Штайнера. – По-вашему, это одно и то же? Не говорите ерунды. Я ведь ее не ел. И кроме того, я бы оставил кусок на завтра.
– Тогда подождите до завтра.
– Мне это не есть плохо, – вмешался поляк. – Курица не ем.
– Еще бы, тебе плохо! У тебя же нет ее в чемодане, – возмущался человек в углу.
– И если бы был, мне не есть плохо! Не ем этот курица! Не любить. Тошнить потом! – Поляк выглядел очень довольным и рукой расчесывал бороду. – Мне не есть плохо без этот курица.
– Господи, да кому до вас дело? – закричал исступленно лысый.
– Даже если курица здесь – я не ел бы его! – объявил поляк с триумфом.
– Боже милостивый! Уже слыхали об этом! – Владелец курицы в отчаянии закрыл лицо руками.
– Пуляркой его не проймешь, – сказал Штайнер. – Наш Иисус Христос обладает на этот счет иммунитетом. Прямо Диоген в смысле жареных кур. А как насчет вареных?
– Тоже нет, – заявил поляк решительно.
– А если с перцем?
– Вообще не ел курица. – Поляк сиял.
– Я сойду с ума! – завопил владелец курицы, подвергаемый смертным мукам.
Штайнер обернулся.
– А яйца, Иисус Христос? Куриные яйца?
Сияние пропало.
– Яйки – да, яйки – очень вкусно. – На растрепанную бороду лег отсвет скорби. – Очень вкусно.
– Благодарение небу! Наконец-то уязвимое место в этом чуде совершенства!
– Яйки очень вкусно, – заверил поляк. – Четыре штук, шесть, двенадцать штук, варить шесть штук, другие жарить. И жареный картошка. Жареный картошка с салом.
– Я не могу больше этого слышать! Заткните этого обжору Иисуса! – бесновалась курица в чемодане.
– Господа, – произнес мягкий бас с русским акцентом, – зачем так нервничать из-за фантазии. У меня здесь бутылка водки. Позвольте вас просить. Водка согревает сердце и успокаивает душу. –
