с бельем и тому подобное.
– Хорошо. Скажите чиновнику, который доставит вас на границу. Вы сможете заехать по дороге.
Инспектор проводил Керна вниз и взял с собой наверх Штайнера.
– Что случилось? – спросила с любопытством пулярка.
– Через час выходим отсюда.
– Иезус Кристус! – сказал поляк. – Снова та же волынка!
– Ты что, хочешь остаться? – спросила пулярка.
– Если еда хороший и маленький должность как уборщик – охотно, да.
Керн вынул носовой платок и, как смог, почистил костюм. За эти четырнадцать дней его рубашка совсем потемнела от грязи. Он опустил манжеты. Все это время он их очень оберегал. Поляк посмотрел на него.
– Через год-два тебе будет все равно, – предсказал он.
– Ты куда? – спросила пулярка.
– В Чехию. А ты? В Венгрию?
– В Швейцарию. Я это дело обдумал. Хочешь со мной? Оттуда попробуем просочиться во Францию.
Керн покачал головой.
– Нет, я – в Прагу.
Через несколько минут вернулся Штайнер.
– Знаешь, как зовут того полицейского, который во время ареста ударил меня по лицу? – спросил он Керна. – Леопольд Шефер. Он живет по Траутенаугассе, 27. Они мне вычитали это из протокола. Конечно, не то, что он меня ударил. Только что я ему угрожал. – Он посмотрел на Керна. – Ты думаешь, я забуду фамилию и адрес?
– Нет, – сказал Керн. – Конечно, нет.
– Я тоже так думаю.
За Керном и Штайнером зашел чиновник уголовной полиции в штатском.
Керн был возбужден. В дверях он непроизвольно остановился. Открывшийся вид был так великолепен, что Керну показалось, будто мягкий южный ветер ударил ему в лицо. Над домами было синее, чуть сумрачное небо, островерхие крыши сверкали в последнем красном свете солнца, мерцал Дунай, а по улицам сквозь поток спешащих домой и прогуливающихся пешеходов пробирались сверкающие автобусы. Совсем близко промелькнула стайка смеющихся девушек в светлых платьях. Керну казалось, что он никогда еще не видел такой красоты.
– Пошли, – сказал чиновник в штатском.
Керн вздрогнул и смущенно оглядел себя. Он заметил, что один из прохожих бесцеремонно его разглядывает.
Они шли по улицам, чиновник посредине. В многочисленных кафе столики и стулья были выставлены на улицу, и везде сидели радостные, весело болтающие люди. Керн опустил голову и пошел быстрее. Штайнер смотрел на него с добродушной насмешкой.
– Что, малыш, все это не для нас, а?
– Да, – ответил Керн и стиснул зубы.
Они пришли в пансион. Хозяйка приняла их со смешанным выражением недовольства и сожаления. Она сразу же выдала им их чемоданы. Все вещи были на месте. В камере Керн собирался надеть чистую рубашку, но теперь, пройдя по улицам, он отказался от этой мысли. Он взял под мышку обшарпанный чемодан и поблагодарил хозяйку.
– Мне
