лето же на дворе, лапушка! А летом все любят ездить за город!
– Не прячь бутылку, не разнесу я твою хибару. Так ты говоришь, летом – в поле?
– Конечно, летом, лапушка, зимой же холодно.
Штайнер налил себе еще стакан.
– Черт возьми, как ты пахнешь!
– Рыжие все пахнут похоже, лапушка.
Молотки в мозгу застучали быстрее. Комната закачалась.
– Поле, – медленно и с усилием проговорил Штайнер, – а по ночам ветер…
– Ложись теперь в постель, миленький, раздевайся…
– Открой окно…
– Окно открыто, лапушка. Иди ко мне, я тебя осчастливлю!
Штайнер выпил.
– А ты была когда-нибудь счастлива? – спросил он, уставившись взглядом в стол.
– Конечно, очень часто.
– Ох, прикуси язык. Выключи свет.
– Сперва разденься.
– Выключи свет.
Эльвира подчинилась. Комната погрузилась в темноту.
– Ложись в постель, лапушка.
– Нет. Не в постель. Постель это что-то другое. Черт побери! Не в постель!
Штайнер неверной рукой налил кирш в свой стакан. Голова его раскалывалась. Девушка расхаживала по комнате. Она прошла мимо окна, остановилась на момент и выглянула наружу. Слабый свет уличных фонарей упал на ее темные плечи. За ней, за ее головой, стояла ночь. Она подняла руки к волосам.
– Иди сюда, – хрипло произнес Штайнер.
Она обернулась и мягко и бесшумно пошла к нему. Она приближалась, как поле спелой пшеницы, темное и неразличимое, с запахом и кожей как у тысячи женщин – и одной…
– Мария, – едва слышно сказал Штайнер.
Девушка засмеялась глубоким нежным смехом:
– Сразу видно, как ты пьян, лапушка… меня зовут Эльвира…
Керну удалось продлить разрешение на жительство еще на пять дней; потом его выслали. Ему выдали билет до границы, и он отправился на таможенный пункт.
– Без документов? – спросил чешский чиновник.
– Да.
– Входите. Там уже сидят несколько человек. Примерно через два часа – самое подходящее время.
Керн вошел в таможню. Там сидели трое – какой-то бледный мужчина с женой и старый еврей.
– Добрый вечер, – сказал Керн.
Сидевшие что-то пробормотали в ответ. Керн поставил свой чемодан и сел. Он так устал, что прикрыл глаза. Он знал, что ему предстоит еще очень длинный путь, и пытался заснуть.
– Мы перейдем на ту сторону, – услышал он голос бледного мужчины, – ты увидишь, Анна, потом все уладится.
Женщина не ответила.
– Мы обязательно перейдем, – снова начал мужчина, – наверняка! Почему бы им не пропустить нас?
– Потому что мы им не нужны, – ответила женщина.
– Но мы же люди…
«Бедный глупец», – подумал Керн. Некоторое время он еще слышал неразборчивый
