и не вполне убедительно произносил уже ставшие коронными слова: «Ситуация держится под контролем» и «Оснований для паники нет». Никаких. Ещё бы. Действительно, откуда им взяться то?
Как бы между делом, Президентом было объявлено о введении чрезвычайного положения на всей территории России. В продолжении министр внутренних дел пояснил, что в связи с особым положением аэропорты и железные дороги «частично» приостановили свою работу в целях обеспечения государственных нужд по «предупреждению последствий» чего-то там. Мобилизационный резерв поступил в распоряжение председателя правительства страны. Президент взял личный контроль за развитием ситуации. Путешествие граждан на общественных видах коммуникаций введено в режим предварительной записи (как хочешь, так и понимай). В вечернее и ночное время введён запрет на передвижение личного автомобильного транспорта без исключительной на то необходимости. К таковой необходимости к счастью была отнесена доставка пострадавших до стен лечебных организаций страны. Без правоприменительной практики в нашей стране номинированное «право» по сути является не применяемым. Посему озвученные с экрана тезисы меня очень насторожили. Впрочем…
В зданиях муниципальных управ и сельсоветов были организованы экстренные пункты по оказанию оперативной помощи больным. Приветствовалось появление добровольцев на таких участках, о чем в управах должна была быть сделана особая отметка в домовых журналах (наверное, квартплату снизят – я иронизировал). Президент проинформировал также население о назначенной на завтрашний полдень в Берлине встречи глав европейских государств для решения вопроса о консолидации усилий в борьбе с катастрофой.
После его выступления и цитирования статей режима чрезвычайного положения, повторили ролик о способах оказания первой помощи пострадавшим.
После нескольких минут рекламы (а она хоть и в урезанном объёме, но присутствовала) начался показ заседания ученых, политиков и прочих публичных людей страны. В ходе него создалось такое впечатление, что собравшиеся намереваются попросту заколдовать новую болезнь. Настолько яркими и, одновременно, пустыми были их речи. Никаких практических комментариев. Никаких выводов. Сто процентный дефицит этого. Зато буря эмоций, самолюбование, даже взаимные обвинения. Ко всему этому наш зритель уже давно привык. К несчастью, и я в их числе, который оказался у экрана, созерцая упомянутое заседание.
Время было за полночь. Помывшись, я долго стоял голышом перед зеркалом, разглядывая тело. Как это ни было сложно, я старался припомнить любую свою незначительную рану, начиная с самого раннего детства. Когда мне это удавалось, я ставил чёрным маркером крестик на месте её зажившего следа. Включая пупок, и не считая кистей рук и, разумеется, зубов, у меня получилось восемнадцать крестиков. Не так уж и плохо, подумал я. Успокоившись на том, я пошёл к кровати.
Взяв с собой в постель старый мамин серебряный крестик в
