сыне от первого брака, худшем из наших сограждан. Многие осведомленные люди ставят его в списке величайших злодеев Англии еще выше ее пасынка Эдвина. Я с удовлетворением услышал о его заболевании, и у меня даже мелькнула шальная надежда, что он сумеет заразить свинкой свою мать.
– А что говорила юная Нобби, Дживс?
– Она выражала сожаление, что так редко теперь видит вас, сэр.
– Взаимно, Дживс, я тоже сожалею. Таких славных малых, как эта Хопвуд, не много найдется на свете.
– Она выразила надежду, что вы найдете возможность в ближайшем будущем посетить Стипл-Бампли.
Я отрицательно покачал головой:
– Исключено, Дживс.
– Молодая леди сообщила мне, что сейчас у них превосходно клюет рыба.
– Нет, Дживс. Мне очень жаль, но даже если она набрасывается на пустой крючок, все равно к Стипл-Бампли я близко не подойду.
– Очень хорошо, сэр.
Голос у него был мрачный, и я попытался разрядить атмосферу, для чего попросил еще чашку кофе.
– Она одна заходила? – спросил я, имея в виду Нобби.
– Нет, сэр. С нею был джентльмен, который разговаривал так, как будто вы с ним знакомы. Мисс Хопвуд называла его Сыр.
– Могучий такой?
– С заметно развитой мускулатурой, сэр.
– А голова похожа на тыкву?
– Да, сэр, некоторое сходство с этим овощем просматривается.
– Тогда это друг моих юных дней по имени д’Арси Чеддер. Для смеха мы именовали его в своем кругу Сыром. Не виделся с ним тысячу лет. Он проживает где-то в сельской местности, а чтобы общаться с Бертрамом Вустером, требуется как минимум вращаться в столичных сферах. Удивительно, что он, оказывается, знаком с Нобби.
– Как я понял из слов молодой леди, сэр, мистер Чеддер тоже проживает в Стипл-Бампли.
– Да? Ну и тесен же мир, Дживс.
– Да, сэр.
– Прямо не припомню, чтобы я когда-нибудь видел теснее, – сказал я и уже приготовился развить эту тему, но тут призывно затренькал телефон, и Дживс как штык полетел в переднюю. Сквозь неплотно прикрытую дверь я разобрал многократно повторенные: «Да, ваше сиятельство» и «Очень хорошо, ваше сиятельство» – верный признак того, что у него на крючке какой-то представитель старинной аристократии.
– Кто это был? – спросил я, когда он просочился обратно.
– Лорд Уорплесдон, сэр.
Сейчас, оглядываясь назад, я просто диву даюсь, что так спокойно отозвался на это сообщение, всего лишь произнеся: «Да?» И только. А ведь должен был бы почувствовать, как в мою жизнь, подобно ползучему туману или миазму, все настойчивее вторгается, если можно так выразиться, зловещий мотив Стипл-Бампли; почувствовать, содрогнуться и спросить себя: что бы это значило? Но факт таков. Я нисколько не затрепетал и отреагировал вполне равнодушно.
– Звонок предназначался мне, сэр. Его сиятельство желает, чтобы я немедленно посетил
