бессмысленно глядя перед собой невидящим взглядом. Потом она наклонилась над раковиной, и ее стошнило.
Мария вошла в туалет и придержала девушку за плечи. Когда рвота кончилась, она вытерла ей лицо мокрым полотенцем. Хэрод стоял в коридоре, прислонившись к стене; самолет бросало, как маленький кораблик в бурном море.
– Что? – снова спросила Кристен и уставилась пустым взором на Марию Чэнь. – Я не… помню… почему…
Поглаживая лоб девушки, Мария глянула на Хэрода:
– Тебе лучше сесть, Тони. Могут быть неприятности, если ты не пристегнешься.
Он кивнул, вернулся на свое место и вытащил рукопись, которую читал. Через минуту пришла Мария Чэнь. Самолет немного выровнялся. Сквозь гул моторов было слышно, как впереди Курт о чем-то с тревогой спрашивает стюардессу.
– Не знаю, – бесцветным голосом отвечала Кристен. – Я не знаю.
Хэрод, уже не обращая на них внимания, принялся делать пометки на полях рукописи. Через некоторое время он поднял глаза и увидел, что Мария Чэнь смотрит на него. Он улыбнулся:
– Терпеть не могу, когда заказываешь выпивку, а ее не приносят.
Мария Чэнь отвернулась и стала глядеть в темноту, на мигающие красные огни на крыле самолета.
На следующий день рано утром Хэрод поехал к особняку Вилли. Охранник у ворот издали узнал его машину, и, когда красный «феррари» остановился, он уже открыл ворота.
– Привет, Чак.
– Доброе утро, мистер Хэрод. Не привык видеть вас здесь так рано.
– Да я сам к такому не привык. Но надо просмотреть кое-какие деловые бумаги. Приходится разбираться с финансовыми проблемами нескольких новых проектов, в которые нас втянул Вилли. Особенно с этим чертовым «Торговцем рабынями».
– Да, сэр, я читал. В газетах про это пишут.
– Охрана пока на месте?
– Да. По крайней мере до аукциона в следующем месяце.
– Макгайр вам платит?
– Да, сэр. Из того, что оставлено по завещанию.
– Ну ладно, увидимся, Чак. Держи ухо востро.
– Вы тоже, мистер Хэрод.
Мотор приятно взревел, «феррари» тронулся с места и помчался по длинной дорожке, ведущей к дому. Аллея была обсажена тополями, и при движении лучи утреннего солнца, казалось, вращались, пробиваясь сквозь ветви. Хэрод объехал высохший фонтан перед главным входом и остановился возле западного крыла, где находился кабинет Вилли.
Особняк в Бел-Эйр походил на дворец, перенесенный сюда, на север, из какой-нибудь банановой республики. Солнечный свет падал на бесчисленную лепнину, красную плитку и окна со множеством переплетов. Несколько дверей выходили во внутренний двор, через который по мощенным плиткой коридорам можно было попасть в другие дворы. Казалось, поколение за поколением понемногу строили этот дом, тогда как на самом деле его воздвигли жарким летом 1938 года для не слишком известного киномагната,
