точно не пойдут. И вдруг неожиданно из этого дыма выскакивают танки. Да так тесно идут, интервал между ними всего метров двадцать. Видимо, вражины заранее разведали, что удобный участок, проходимый для техники, здесь шириной не больше сотни метров. Ну, вот танковый клин именно в этом месте прокатился через траншею и ходу. Дальше опушка леса, и там танки разошлись в стороны веером. Случись это в начале октября, остались бы от роты только рожки да ножки. Она бы им была только на один зуб. Но немец уже был не тот. От всего танкового батальона у них оставалось только двенадцать машин. Пять сразу прошли дальше, давить наши пушки. Бойцы немного растерялись, и почти ни один гранату им вслед не бросил. Еще один танк, видимо командирский, остановился в сторонке, а остальные шесть машин стали утюжить окопы. За ними выскочили грузовики и три «ганомага», из которых сразу высыпала пехота. Если бы они смогли подойти к окопу, то свели бы всю роту под ноль. Но спасибо нашим саперам. На отсечной позиции находились пулеметные доты, и фланкирующим огнем они заставили всех немцев залечь. Замаскированы пулеметчики были отменно, и огонь раньше времени не открывали, вот фрицы их и не заметили. Тут нам очень кстати дымовая завеса помогла. Вражеским артиллеристам наши позиции не видны, а если стрелять наобум, так своих бы задели. И еще нам очень повезло, что немецкого корректировщика, который сидел в броневике, сразу убили. У нас оставалось только одно противотанковое ружье, трофейное, и патронов к нему кот наплакал. Но зато наш бронебойщик был уже опытный. Он приготовил себе позицию на фланге и тихо сидел в ней, пока «ганомаги» не развернулись к нему боком. И тут уж он один из них поджег. Уже потом, после боя, нашли в подбитом бронетранспортере рацию, а рядом валялся труп наблюдателя с артиллерийскими погонами.
– Это не везение, – с сомнением покачал я головой, – а наблюдательность. Просто стрелок увидел, что из броневика торчат рога стереотрубы, и естественно, стал стрелять именно по нему.
– Ну да, он молодец, – согласился взводный. – Его к ордену представили. Так вот, когда немцы залегли, часть танков повернули к дотам и стали их расстреливать, но без особого успеха. Маленькие пушечки, которые стоят на «троечках», повредить их не могли, а «четверка», у которой ствол 75 мм, осталась только одна. Где-то вдали на правом фланге виднелась немецкая самоходка, но близко она не подъезжала, и из-за дыма вести огонь не могла.
– А развернуть танки первой волны обратно, чтобы подавить оборону, немцы не пробовали?
– К счастью, нет. Ну так вот, ситуация пока патовая, но вот-вот все изменится. Вопрос только в том, что произойдет раньше. Наши орудия ПТО когда еще выкатят на позицию, да и разбираться им придется сначала с прорвавшимся танковым взводом. А вот если немецкие гранатометчики подберутся поближе к дотам, то они подавят пулеметные точки, а потом и всем кранты. Там же наступало не меньше батальона, да еще с бронемашинами. Пока танки не дают нам высунуть голову, немцы легко ворвутся в траншею. К счастью, наши быстро оклемались, приготовили гранаты, бутылки с КС и попытались забрасывать
