где мой кофе, Джо? – Из-за сирен ей приходилось кричать.
– Вон там на бетоне разлит. Хочешь, пойди да слижи. – Он сделал раздраженный жест. – Вот херня же, а? Сорок минут до смены, и тут начинается это говно.
– За это нам и платят, ковбой.
Она со щелчком вогнала на место приклад, зафиксировала его, сунула оружие в чехол на бедре и сосредоточилась на шнуровании разгрузочного жилета. Джо отодвинул ее плечом, проталкиваясь на склад.
– А нам платят?
Когда раздался сигнал тревоги, на складе закипела жизнь. Дюжина бойцов орала, проклинала устаревшее снаряжение, смеялась от напряжения лающим смехом. Джо хватал из неаккуратных кучек на стойке жилет, шлем, Т-образную маску, даже не пытаясь все это надеть. Опыт научил его одеваться в чреве челнока, уже над Тихим океаном. Он ухватился за ствол автомата, вертикально стоявшего в гнезде на стойке, немного повозился, не сумев вытащить оружие с первого раза, наконец освободил его и побежал к двери.
Сорок сраных минут, мужик.
Здена уже сидела на откинутом заднем борту челнока «Лазурь-1», в незакрепленном шлеме, без маски, и ухмылялась, пока он, пыхтя, подтягивался на руках, взгромождая на борт задницу. Она нагнулась к нему, чтобы перекричать визг турбин:
– Эй, ковбой, готов к рок-н-роллу?
Он никогда не мог понять, нарочно она говорит с «акцентом Наташи» или нет. Они работали вместе недостаточно долго: Здена с остальными новичками появилась тут только в конце мая.
Джо считал (а, согласно этикету, спрашивать не полагалось никогда-никогда) что она иностранка с трудовой лицензией, и с точки зрения закона у нее все в порядке, по крайней мере, не хуже, чем у него в последнее время. Впрочем, вряд ли она сиганула через ограду на границе, как когда-то он сам. Вероятнее, что девушка явилась с сибирского побережья или, может быть, с одного из тех русских плавучих заводов, что гораздо южнее; из-за них в Штатах Тихоокеанского Кольца постоянная, чтоб ее, текучка кадров, о которой столько разговоров. Конечно, судя по тому, что он знал, Здена даже могла родиться и вырасти на Западном Побережье. Тут искаженный английский был в порядке вещей. Не то что в Республике, где повсеместно насаждали аманглик и наказывали детей в школах, если они говорили на другом языке. В ШТК английский был всего лишь языком торговли – им овладевали в той мере, в которой он был нужен. В некоторых районах нужда в нем была совсем невелика.
– Тебе, – он все еще отдувался после пробежки, дыхания на крик не хватало, – перестать бы смотреть эти старые киношки, Зе. Просто, мать его, поплаваем с шестом вокруг отметки о большой глубине. Перепугаем до усрачки какого-нибудь идиота-фермера с его планктоном, который забыл продлить разрешение еще на месяц. Пустая, блин, трата времени.
– Я так не думаю, Джо, – Здена кивнула вдоль ряда челноков. – Поднимают аж четыре борта. Многовато огня для фермы планктона.
– Точно-точно. Вот увидишь.
Стартовали довольно гладко, для их
