юн и зелен, как кипарис, и не заслужил ещё права убираться на стратегически важных объектах (типа дивизийной свалки) и поэтому ползает по склизким вонючим камням вокруг пирсов и собирает бычки с остатками туалетной бумаги.
– А кто на пиво не скидывался, тот вопросов не задаёт старослужащим! Морской закон! – отмахивается от него Михалыч, и мы сворачиваем за скалу.
Что удивительно в Гаджиево (во всяком случае, так было в те времена), так это контраст между внешней суровостью службы, старательно доводимой до абсурда, и полнейшим распиздяйством личного состава. Отвлекусь на пару строчек и объясню, что я имею в виду, одним случаем.
Стою как-то вахтенным инженер-механиком. Ночью уже, совсем поздно, звонит мне помощник дежурного по кораблю – молоденький, только старлея получил. Киповец ГЭУ[1].
– Что мне делать, – спрашивает, – нужен совет.
– Что тебе делать с чем?
– С дежурством по кораблю. Дежурный ушёл и обещал вернуться, а сам не вернулся.
– В смысле – «дежурный ушёл»? Куда ушёл?
– Не знаю, оделся в парадную форму одежды и ушёл.
– Так. Сейчас приду.
Дежурному по кораблю категорически запрещается покидать корабль всеми инструкциями, приказами, уставами и законами логики. Кроме того, дежурный по кораблю вооружён пистолетом, и до этого момента я считал такую ситуацию невероятной в принципе.
– Оружие его где? – спрашиваю уже в центральном.
– Не знаю. Не видел, с ним он выходил или нет.
– Иди в каюту его и поищи.
А сам звоню старпому:
– Доброй ночи, Константин Львович!
– Да какая же она добрая, если ты звонишь в полтретьего ночи? Докладывай.
– Дежурный по кораблю убыл с корабля в неизвестном направлении. На соседних бортах нет (вернулся киповец и отрицательно покачал головой), оружия нет…
– И ты из-за этого меня разбудил?
– В смысле?
– В прямом! Пошли пару человек по кабакам пройтись в посёлок: это же минёр! Сдали нервы, пошёл нажраться – тоже мне «чэпэ»!
И дал отбой. Вот и до сих пор не знаю, от чего я тогда больше охуел: от поступка минёра или от реакции на него старпома.
…Тоннель впечатляет даже отсюда. От воды залива его отделяет полоска серой земли. Повсюду однообразно-унылая, но прекрасная своими расцветками, бесконечностью и первобытностью природа Заполярья: вкруг чёрно-синего залива бесконечные сопки, покрытые мхом, какой-то красной травой, мелкими кустарниками и тем, что здесь называют «деревья». В этот пейзаж вполне логично и не вызывая удивления вписался бы птеродактиль, но никак не идеально круглая дыра сорокаметрового диаметра в скале. С огромным барельефом Владимира Ильича над ней. А когда заходишь внутрь, то нет абсолютно никакой возможности не выдохнуть. Вот только что ты стоял на жаре, вокруг тебя обычный шум, который мозг уже впитал и обнулил до уровня фона: море, птицы, техногенные
КИП – контрольно-измерительные приборы; ГЭУ – главная энергетическая установка.
