зачем?
– Ну уничтожать остатки человечества? Ради чего?
– Ну как. Чтобы знали, блядь!
– А сами потом что они делать станут, эти героические, но теперь уже ужасно одинокие подводники?
– Ну здрасьте. Поплывут потом в Африку какую, где сохранились остатки родово-племенных строев, построят там себе гору Олимп и начнут возрождать, так сказать, человечество. С негритянками, например.
– Они ж там все страшные наверняка, негритянки-то эти в племенах.
– А что делать, Эдуард Анатольевич! Не для удовольствия же, а для возрождения разумной жизни на планете! Вот на твоих «Акулах» как всё планировалось?
– А примерно так всё и планировалось. Чуть что – «Акулы» сразу под лёд и шоркаются там полгода, а потом: «Здрасьте, господа империалисты, мы не видим ваших высоко поднятых от восторга рук!»
– А прожекты были у вас там такие, как этот, безумные по широте своего размаха?
– Был, Михалыч, один. Ракеты же на «Акулах» твердотопливные. Они точные, безопасные и с огромной дальностью полёта. Но. Возник один нюанс – больно уж они большие получились. Всякие там америкосы, чтоб не париться особо, клепают свои «стратеги» десятками и пасут их всё время недалеко от наших берегов. Случись что, неизвестно ещё кто кого, то ли наши противолодочники с летунами их, то ли они нас. Как повезёт, в общем. Ну и хули тогда? Подумали наши полководцы – построим большие лодки, делов-то? Автономность им рассчитаем на сто двадцать суток, по двести боеголовок на каждую запихнём и под лёд их, шельмецов, запустим. А пусть-ка попробуют там с ними побороться! А то на чистой воде и дурак сможет, а подо льдом каждая «Акула» как папа будет! И построили ведь! Шесть, Михалыч, корпусов умножаем на двести, итого выходит: тысяча двести боеголовок с индивидуальным наведением каждая сидели бы подо льдом и ждали своего часа.
– Грандиозно, да.
– Несомненно. Но понимаешь, Михалыч, ракеты же на лодки грузить чем-то надо. Большие ракеты – большой кран нужен. Один такой есть в Северодвинске на «Звёздочке» и… И всё. И вот стали они кран строить прямо в губе Нерпичья, где «Акулы» базировались. Вот можешь ты себе, Михалыч, представить самый большой по твоему, сундуковскому разумению, кран?
– Могу!
– Представляй.
– Представил.
– А теперь увеличь его в два раза ввысь и вширь. Увеличил?
– Ага. Это же, блядь, в голове не укладывается!
– Ну вот. Как они его туда привезли, это науке неизвестно. Привезли, собрали, построили подстанцию для него с бесперебойным и автономным питанием, ну домов там наставили для обслуживающего персонала, может, даже садик какой со школой замутили и начали вести ветку железной дороги от Мурманска до этого крана.
– Провели?
– Не, километров восемь или десять не дотянули. Оказалось, что в то место, где стоит кран, «Акула» подойти не может, потому что река Западная Лица постоянно наносит туда ил, глину и песок. И как будто мало
