начал звать.
– Ресница… Ресница.
Страшась, что нападавший вернулся, чтобы прикончить меня, я попыталась съежиться, неспособная двинуться с места. Мне оставалось лишь беспомощно лежать на влажной гальке и ждать… ждать, чтобы меня нашли смерть или забытье – что придет первым.
Я снова проснулась, на сей раз по-настоящему. Едкий лунный свет просачивался в комнату, и когда я села на кровати и огляделась, бесформенные тени начали приобретать очертания, медленно проступая из полумрака. Туалетный столик розового дерева, пузатый, пышно украшенный шкаф и слабо светившееся окно.
Рассвет еще не наступил, небо за окном было темным. Деревья в саду – фиговое и манго, авокадо и цезальпиния, – неясные в свете луны, туманные, словно призраки, были с трудом различимы.
Это был сон, но я не могла вспомнить, почему он так удручающе на меня подействовал. Помнила только раскачивавшиеся и наклонявшиеся надо мной тени – сгибаемое ветром дерево, а в следующий момент – смертоносное видение.
Я свесила с кровати ноги и на ощупь надела тапки. Тащась к двери, мгновение помедлила, пытаясь дать этому разумное объяснение. «Страх, который ты сейчас испытываешь, не что иное, как остаток ночного кошмара… Бога ради, забудь об этом и возвращайся в постель», – приказала я себе.
Но нет… Прокравшись на цыпочках по коридору к спальне дочери, я открыла дверь и вошла. От духоты щеки спящей Бронвен просто пылали, а глаза беспокойно двигались под нежными веками – но она дышала, была жива. В безопасности. Не в силах сдержаться, я убрала прядь волос с ее лба и наклонилась, чтобы поцеловать влажные волосы. Затем, успокоившись, в полуобморочном состоянии побрела в свою кровать.
Глава 4
– Я не хочу ждать в машине, – проворчала Бронвен, стоя у кухонной раковины. Уголком тоста она собирала с тарелки малиновый джем и запивала большими глотками шоколадного молока прямо из пакета. Одета она была в свою обычную униформу – джинсы с обрезанными штанинами и майку на тонких бретельках; волосы заплетены в две косички.
– Полет продлится недолго, – попыталась я успокоить дочь. – Самое большее тридцать минут. А потом, если захочешь, развлечемся. Съездим в город и поедим мороженого?
Поставив кофейник на плиту, я забегала по дому, собирая сумки с камерами и запасные объективы. Несколько дней назад я получила заказ на фотоработы от одного местного агентства по недвижимости – моим первым заданием стала аэросъемка только что поступивших для продажи фермерских хозяйств. Полет был запланирован на десять тридцать этого утра.
Я запихнула телеобъективы в кофр, застегнула «молнию», затем обратила внимание на тишину. Взглянула на Бронвен. Та, ссутулясь, хмуро смотрела на недоеденные остатки тоста; на подбородке красовалось розовое пятно джема. До начала школьных занятий осталось четыре дня, и я понимала, что девочка начинает нервничать.
– Разве тебе не страшно подниматься в воздух? – спросила она.
– Я
