что он уже уехал.
– Как это?
– Вот так. Кинули мужики нас с Володькой. Я срочно заказываю билеты на самолет в Абакан. Звоню Володьке. Срочно приезжай. А он в Чехове жил. Приехал без вещей. Я матери сказал, что уезжаю, она быстро собрала два рюкзака. Мы час поспали и уехали в аэропорт.
Из Абакана мы потом еще часов пять на поезде добирались до города. Копьево, вроде так. Забывать стал. А там, рядом со станцией, двухэтажная гостиница была. Нам дали номер с двумя комнатами.
– Типа люкс?
– Наверно. Почему-то там было две комнаты. Комнатки крошечные. По-хорошему, стенку ту надо было бы снести. Но не о том речь.
В общем, мы устроились и на следующий день пошли встречать этих четырех предателей. Они, как меня увидели, ни капли не смутились, сказали: «Мы так и знали, что ты уже будешь здесь»
В гостинице мест уже не было. Я им говорю, вы с деньгами сами там решайте. У нас две комнаты, в одной бросим на пол четыре матраса. И живите. Так и сделали.
На следующий день новые проблемы. Игори пришли понурые и сказали, что здесь работы нет, и надо возвращаться домой.
А у меня там знакомый хакас был. Я к нему. Так, мол, и так. Позвали, а работы нет. Тот говорит, ладно, работу найду. Нужна бригада из пяти человек. А тут: тех четверо и нас двое. Володьку я же затащил. Ладно, говорю, работайте, а я что-нибудь придумаю. И опять я к тому же хакасу пошел. Он ко мне хорошо относился. Могу, сказал хакас, тебя устроить на прииск. Есть там у меня свой человечек. Прибалт. Скажешь, что от меня.
И вот забава какая выходит. Надо мне снова ехать. На автобусе, до прииска. Я встал рано. Ушел, все еще спали. На улице серая дымка, как туман. Автобус старый, холодный. Водитель и кондукторша в фуфайках сидят, как два куска антрацита. Людей в автобусе было немного. Человек семь. Все спали. Я тоже задремал. А потом, глаза открываю и не понимаю: сплю я или нет. За окном сплошная серая масса, но не туман. Оказывается, автобус ехал по туннелю, пробитому в снегу. Подъезжаем к прииску, и там все в снегу. Из снега торчат черные трубы, а из труб идет дым. Вдруг у сугроба отваливается крышка. Оттуда вылезает человек. Аккуратно закрывает крышку и уходит. Никто там снег не чистит. Весной он сам сходит.
– Прям, как тетерева, живут в снегу.
Сосед, раскрасневшийся и какой-то помолодевший, быстро выпил, уже не обращая внимания на мой стакан. Подцепил на нож кусок помидора, что был в миске, и продолжил:
– Поселился я в общежитии, в котором жили рабочие с прииска. В моей комнате жили еще трое. Всем чуть больше тридцати. Они представились так: «Шесть, восемь, десять»
– Сколько лет они на прииске?
– Нет. Сколько лет сидел каждый.
– Не страшно было?
– Нет. Там других людей не было. Там только два слоя людей было. Бывшие старые зеки, их жены и дети, и молодые бывшие зеки. Там же зона была рядом. «Откинувшиеся» выходили за ворота колонии и прямой дорогой шли на прииск.
– А хакасы?
