не означает, однако, действительного неведения деятельности его и путей, избираемых проповедниками его. Напротив того, постоянное и неусыпное наблюдение за приемами и средствами мусульманской пропаганды возлагается на особенную обязанность начальствующих здесь лиц. Неведение мусульманства должно быть внешнее и ограничивается отказом всякой охраны и всякой материальной или нравственной поддержки, как в слове, так и в деле, как мусульманству, так и проповедникам его.
29) В отношении дунган направление это должно выдерживаться еще строже: русская власть должна стремиться уничтожить в этом населении все следы таранчинского владычества.
30) Это посредствующее между сартами и китайцами население должно быть сохранено от поглощения в общемусульманском типе, а потому всякое лицо, допустившее себя в этом населении к воспринятию сартовских обычаев, нравов или костюма, не может быть допускаемо к занятию каких-либо мест в туземном управлении. В этом отношении рекомендуется обращать особое внимание на ношение чалмы[178], как на верный признак успеха мусульманской пропаганды.
31) Национальное отвращение дунгана к сарту не должно быть оставляемо, и никогда дунганское население не должно быть подчиняемо лицу сартовского или киргизского происхождения. Напротив того, общение китайцев с дунганами должно, по возможности, поддерживаться, ибо только при этом условии малочисленное дунганское население может сохраниться от поглощения в окружающем его мусульманском населении.
32) В отношении к буддизму и другим китайским вероучениям отношения русской власти должны быть совершенно иные. Не выказывая явно к этим учениям пристрастия, начальствующие лица должны, однако, оказывать материальную и нравственную поддержку в смысле более или менее полного восстановления их прежнего положения и средств. Нелишним почитается поддержка и развитие китайской письменности, ибо безынтеллигентное начало не может рано или поздно не поддаться направлению, принятому интеллигенцией (мусульманской). <…>
Военный Губернатор Семиреченской области Генерал-Лейтенант Колпаковский
Заведующий Канцелярией (подпись)
ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 27. Д. 744. Л. 33-35 об., 40-49. Подлинник. Рукопись. Извлечения.
II. Власть, стратегии контроля и административного управления
Еще в начале завоевания Средней Азии первые опыты «административного управления туземцами» выпали на долю завоевателя Ташкента М. Г. Черняева. «Главным городом» новой области Российской империи стал Ташкент (1865). Как писал его биограф, за время неполных 6 месяцев (1866 г.) у него в администрации работали всего 6 чиновников и 4 переводчика (если не считать представителей местного управления), а общие расходы на содержание администрации составили около 5 тыс. руб.[179]
После его отставки (27 марта 1866 года) многие российские газеты (преимущественно либеральные) вполне положительно оценивали непродолжительный
Чалма – головной убор.
