мальчик осмотрел все окна, одно за другим, последним было лобовое стекло – за ним ничего не было. Далеко впереди автобуса маячили красные огни легковушек, они то исчезали за поворотами, то появлялись вновь. Водитель прибавил скорость, они ехали в гору. От перепада высоты у мальчика заложило уши. За окнами ничего не было больше видно, сплошная чернота. Она пугала. В ней должна была скрываться рожа, готовая в любой момент ворваться в автобус и растерзать пассажиров. Мальчик поёжился. Холод от ног до головы разлился по его телу, на коже рук и ног выступили пупырышки гусиной кожи. Гусиная кожа. Гуусиная. Почему не утиная или лебединая?
Сосед слева захрапел. Голова его с задранным вверх подбородком болталась из стороны в сторону, а массивные ноги расползлись в стороны, вдавливая малыша вправо. Мальчику вдруг захотелось оказаться далеко-далеко, с весёлой мамой, которая шутила бы и играла с ним в мяч, на берегу моря, и чтобы жарило солнце, но при этом обдувал ветерок, и чтобы кто-то вытащил из воды медузу и показал ему, а он показал бы своего высушенного морского ежа, подаренного отцом год назад…
Он захотел в туалет. Мать спала, и говорить ей об этом было бессмысленно. Но всё равно мальчик дёрнул её за руку.
– Мам. Мама.
Уставшая женщина повернула голову в сторону, но не проснулась. Если я не пописаю, то я умру.
После того, как рожа исчезла, мальчик не знал, куда смотреть. Наверное, стоит смотреть вперёд, как и раньше, тогда любое движение, хоть слева, хоть справа, можно будет легко заметить. А может… Мальчик обернулся и сразу понял, что это бесполезно. Может, рожа перенеслась на задний торец их автобуса? И теперь она рядом, прямо за ним?
Желание сходить в туалет, помноженное на страх, стало почти невыносимым.
– Мама. Мама. Мама.
Автобус поднялся на высшую точку горы и начал спускаться. Мальчик открыл рот и попытался выровнять давление в ушах.
«Мама. Мам, маам. Вокруг столько взрослых, а я один защищаю их всех от чудовища. Но я так устал, мне нужно в туалет. И ещё я проголодался. Этот дядька слева совсем раздавил меня. Мам. Я бы хотел, чтобы рожа не возвращалась. Она ледяная, а глаза у неё как огни, в них нельзя смотреть. Если ты в них посмотришь, рожа освободится и проберётся внутрь. Я думаю, она уже почти пробралась. Мне нужно следить за ней, но я так устал. Хочу спать. Хочу, чтобы водитель остановил автобус и включил свет, тогда мы проверим все окна».
Что-то ударило мальчика по ноге, он вздрогнул так сильно, что сосед слева проснулся и отпрянул от него.
– Маам.
– Всё хорошо?
– Что-то ударило меня по ноге. Ты можешь посветить?
– Не выдумывай, что могло тебя ударить?
Звук, издаваемый чем-то крутящимся, раздался при очередном повороте автобуса и ногу мальчика опять тронула неведомая твёрдая рука.
– Мам!
– Успокойся,
