и ночи, Трентиньянов впервые в жизни ощущал себя совершенно счастливым человеком.
Долина
Вода была холодной, словно февральская сосулька.
Я сделал несколько глотков и оторвал алюминиевую кружку от губ. В висках заломило.
– Из морозилки?
– Колодец.
На вид хозяину примерно шестьдесят, и я, случись драка или серьезная работа, предпочел бы иметь такого в соратниках, – прожитые годы, казалось, лишь придали мужчине крепости.
– Надо же. Глубокий колодец, наверное.
Не то чтобы мне очень хотелось завязать разговор, но отчего не переброситься парой слов, когда есть время и настроение? К тому же приехал я в эти края не на один день, и познакомиться с местным населением не помешает. Это никогда не мешает.
– Глубокий. Хоть и не в этом дело.
– А в чем?
– Место нужно уметь выбирать, – усмехнулся хозяин краем рта.
– Для колодца?
– Для жизни.
– Да, вижу, что это вы умеете, – вторым заходом я осушил кружку и огляделся. – И вода у вас вкусная да холодная, и красиво вокруг – душа радуется. Спасибо.
– Пожалуйста, – он принял кружку. – А вы куда путь держите, если не секрет?
– В Прибрежное.
– Отдыхать?
– В том числе. Но больше все-таки работать. Надеюсь.
Он приподнял черные, в отличие от уже седых волос, густые брови.
И то. Стоит перед вами человек лет примерно двадцати восьми – тридцати. Пол мужской. Рост – чуть выше среднего. Лицо бледное, очки в металлической оправе, усы и бородка подстрижены, рюкзак новый. Руки чистые. Шорты, майка, сандалии на босу ногу. Явно городской. Но без своей машины. И что, спрашивается, он может здесь наработать? Смешно.
– Я писатель, – объясняю зачем-то, хотя меня никто не спрашивает. – Книги пишу. Слышал, в Прибрежном есть парочка недорогих частных отелей, в которых можно остановиться.
– Есть, – кивает хозяин. – Только…
– Что?
Он некоторое время смотрит на меня, словно прицениваясь. Или прицеливаясь. Глаза у него того же цвета, что и старые, выбеленные десятками стирок, джинсы, и я ловлю себя на странной мысли, что стрелять этот человек наверняка умеет. И при нужде у него найдется из чего.
Хозяин зачем-то переводит взгляд в небо, едва заметно вздыхает и говорит с ленцой:
– Июнь месяц, и луна убывает. Новолуние скоро.
– Очень рад, – говорю. – Это важно?
– Кому как. Вы впервые к нам?
– Да.
Лезу в карман, достаю сигарету, протягиваю пачку, угощая.
– Бросил, – в голосе тонкая нотка сожаления. – Но все равно спасибо.
Наклонившись к зажигалке, прикуриваю, бросаю исподлобья короткий взгляд на хозяина. Тот в явной задумчивости. Что за чертовщина? Давай уже, мужик, рожай.
– В
