не потеряй, – шепнул сержант. Ему явно было плохо, но он старался не терять сознания. – Мне ещё с ней воевать.
– Всё верну, сержант, – ответил я ему. – Отдыхай и ни о чём не беспокойся.
На пороге я обернулся и поймал взгляд Ксюши. И этот взгляд мне понравился.
Первую атаку мы отбили сравнительно легко. Потом от старшины Кивенко я узнал, что, кроме лёгкого БТ-7 (лёгкий-то он лёгкий, но пушка на нём – сорокапятимиллиметровая), в нашем распоряжении имелась ещё одна обычная противотанковая «сорокопятка» и кое-какой запас снарядов к ней. Вот они и решили дело. Три из пяти шедших на нас немецких танков (кажется, это и впрямь были Pz-III, но ручаться не могу) они подбили из заранее оборудованных позиций, подпустив поближе. Оставшиеся два, огрызаясь на ходу огнём, поползли назад. А за ними отступила и пехота.
Не знаю, сколько немецких солдат я убил. Не считал. Но больше пяти – точно. Винтовка сержанта оказалась хорошо пристреляна, и страха не было никакого, аж сам удивился. Ни перед своей смертью, ни перед чужой. Может быть, глубоко в подсознании я по-прежнему считал, что всё это сон или наваждение? Не знаю. Но врагов расстреливал, словно в тире. Спокойно и методично. Не тратя зря патроны.
Отходняк пришёл, когда немцы откатились, и стрельба с обеих сторон утихла. Неожиданно ослабли ноги. Совсем. Я сел прямо на дно неглубокого окопа и подумал, что в самый раз бы сейчас покурить, но отказался от этой мысли. Вытаскивать из кармана пачку иностранных сигарет да еще и выпущенных в следующем веке, неразумно. Ничего, потерплю.
Подошёл старшина Кивенко – невысокий худощавый мужик лет сорока с обветренным загорелым лицом. Молча остановился в двух шагах. Я поднялся на ноги. Кажется, держат.
– Хорошо стреляешь, писатель.
– Спасибо.
– Есть предложение, – у него были глаза человека, который точно знает, чего хочет.
– Слушаю.
– Видишь эту гору или, точнее, холм? – он показал рукой.
Я посмотрел. Холм высился справа от воинской части, если стоять лицом к морю. Северная его сторона была пологая, а южная обрывалась в море.
– Так точно, вижу.
– Что ты о нём думаешь?
Холм как холм, что о нём думать… Или это проверка нового бойца на сообразительность? Он похвалил меня за меткую стрельбу. Ну-ка прикинем. С вершины холма до дороги – километра полтора. Плюс-минус. Далековато, прямо скажем, для эффективного винтовочного огня. Но ведь немцы, если подтянут подкрепления и снова решатся атаковать, подойдут ближе, как это уже было. И тогда…
– Неплохую позицию для снайпера можно наверху оборудовать, – сказал я.
– Правильно, – кивнул старшина. – Сможешь? Винтовку с оптическим прицелом я тебе дам. Осталась от Вахрушина, его убило три дня назад, когда мы из окружения выходили. И вот опять в капкане. На этот раз, кажется, мёртвом. Самое главное, потом уйти сможешь, когда нас… – он помолчал. – По берегу моря. Ты гражданский, глядишь, и пронесёт. Винтовку бросишь и уйдёшь.
– Нет уж, – сказал я. – Любое
