style="font-size:15px;"> – Знаешь что? – Она встает. – Давай-ка отметим твой рост, ведь тебе уже пять.
Я подпрыгиваю от радости.
Обычно Ма не разрешает мне рисовать на стенах или мебели. Когда мне было два, я нацарапал что-то на ножке кровати, около шкафа, и теперь, когда мы делаем уборку, она всякий раз стучит по этой ножке и говорит:
– Посмотри, эта надпись останется здесь навсегда.
Но отметки моего роста – это совсем другое дело. Это крошечные цифры на косяке двери: черная четверка и черная тройка под ней, а двойка имеет цвет пасты из старой ручки, которая уже давно закончилась. В самом низу – красная цифра «один».
– Стань прямо, – говорит Ма. Она кладет ручку мне на голову.
Когда я делаю шаг от стены, то чуть выше цифры «четыре» вижу черную цифру «пять». Я люблю эту цифру больше всех остальных; у меня пять пальцев на руках и столько же на ногах. То же самое и у Ма, мы ведь с ней точные копии друг друга. Зато я терпеть не могу цифру «девять».
– Ну и какой же я длины?
– Не длины, а роста. Ну, я точно не знаю, – отвечает Ма. – Может быть, как-нибудь попросим Старого Ника принести нам сантиметр в качестве воскресного подарка?
А я-то думал, что сантиметры бывают только в телевизоре.
– Нет, лучше попросим шоколаду. – Я кладу палец на цифру «четыре» и стою, уткнувшись в нее лицом. Палец лежит на моих волосах. – Я очень мало вырос за этот год.
– Это нормально.
– Что такое «нормально»?
– Ну… – Ма жует губу. – Это означает, что все в порядке. Никаких проблем.
– Зато посмотри, какие у меня мышцы.
Я прыгаю по кровати, представляя себя Джеком-Великаном в семимильных сапогах.
– Большие, – говорит Ма.
– Гигантские.
– Массивные.
– Здоровенные.
– Огромные, – говорит Ма.
– Огромассные.
– Это слово-бутерброд. Оно образуется, когда мы складываем два слова вместе.
– Хорошо сказано.
– Знаешь что? – говорю я ей. – Когда мне будет десять, я буду уже выросшим.
– Да?
– Я буду становиться все больше, и больше, и больше, пока не превращусь в человека.
– Но ты уже и так человек, – возражает Ма. – Мы с тобой оба люди.
Я думаю, что это слово к нам не подходит. Люди в телевизоре сделаны из цвета.
– Ты имел в виду женщину с буквы «Ж»?
– Да, – говорю я, – женщину с мальчиком в яйце в своем животике, и он тоже будет настоящим. Или я вырасту великаном, только добрым, вот такого роста. – И я подпрыгиваю, чтобы дотронуться до того места, где наклонная крыша соединяется со стеной, у которой стоит кровать.
– Звучит отлично, – говорит Ма.
Ее лицо становится скучным, а это означает, что я сказал что-то не то, только я не знаю что.
– Я вылечу через
