Жаль, бабульки у подъезда не увидят меня с молодым человеком, а то уж надоели их сентенции на тему: «Машка-то невеста уже, что ж жениха нету все? Вот у Лариски из первого подъезда такой кавалер видный, на машине ее возит, букеты дарит…». Не то чтобы меня волновало мнение тети Дуси и бабы Мани, но настроение портилось изрядно.
– Слушай, Маш, эти две я подберу, а третью ты какую будешь петь?
– А? – очнулась я.
А, он о песнях. Спорим, что если бы Витек Изку провожал, он бы не об этом думал? Спросить? Да зачем, только полной дурой себя выставлю.
– «Корабли постоят и ложатся на курс», такую знаешь?
– Да не, я Высоцкого мало знаю, Маш, как-то не близко мне, слишком уж он шумный.
– Он не шумный, он искренний.
– Пусть так. Давай какую-нибудь песню полиричнее.
– Ну…– замялась я, – посмотри тогда «Балладу о любви» или «Здесь лапы у елей дрожат на ветру…», они медленные. Спасибо, что проводил.
– Не за что, спасибо, что выручаешь. Я хотел Михана попросить, да ему медведь на все уши наступил. Да еще и потоптался. Пока, Маш!
– Счастливо. – Я вошла в подъезд и долго смотрела в окно, пока Витька не скрылся из виду.
Первый раз в жизни меня проводил парень, какое событие, скажите на милость… А ведь мне скоро восемнадцать. Даже на открытках к восемнадцатилетию обязательно нарисована счастливая пара, будь она неладна. И написано что-то вроде: «Вот ты и встретила любовь….ла-ла-ла», «Кружи мальчишкам головы, будь самой красивой …и т.д». Я Бриджит Джонс. Я встречаю Новый год с родителями и бабушкой, и еще Изка заходит. Правда, в этом году она вряд ли зайдет, у нее своя будет компания, где она звезда, и уж точно с ней рядом кто-то будет, кто обнимет, прижмет к себе, нежно прошепчет на ухо. Вот же блин.
– Ну, когда премьера? – спросила мама.
– Премьеры не будет, – ответила я и, увидев, какое разочарование отразилось на мамином лице, поспешно добавила, – но зато я во вторник пою на концерте в ДК, Высоцкого, три песни. Придешь?
– Придем, конечно, – сказала мама, – а что с постановкой? С Инессой поругалась?
– Да нет, – я махнула рукой, старательно делая вид, что мне все равно, – я танцевать не умею, а Инесса какой-то дурацкий рок-н-ролл туда вклепала. Ну, меня и сняли.
– Ясно, – мама огорченно покивала головой, – а кто ж вместо тебя?
– Изольда, кто еще, они как раз с фестиваля вернутся.
– Вы поругались?
– Нет, мам. Просто я не хочу с ней разговаривать. Подруга, называется, совсем зазвездилась.
– Ну, может, все не так? Ты поговори с ней, все выясни.
– Да чего выяснять, мам? Изка же знала, как мне важно выступить, я, может, всю жизнь об этом мечтала. Что, она мне скажет: «Ой, извини, Мах, мне так хотелось еще раз оказаться в центре внимания, что я про тебя не подумала?» Так, что ли?
Раздался резкий звонок домашнего телефона.
– Это тебя, Маш, – сказала мама и драматически прошептала: – Изольда!
– Меня нет, –
