следующий день мне удалось дозвониться до Пра. Слушая усталый и какой-то бесцветный голос в трубке, я засомневалась, удобно ли набиваться в гости. Не ответив на вопрос, что, собственно случилось, и заверив, что у нее все хорошо, Пра сама пригласила меня зайти. Так, надо срочно простирнуть платье.
Вечером выпал снег, первый. В смысле, второй, первый на Покров всегда выпадает, но не ложится. А этот вот лег тонким слоем. Темная улица стала наряднее – снег укрыл мокнущие листья, грязь и мелкий мусор. Мне подумалось: это как немолодая женщина примерит свадебное платье – и покажется в нем на мгновение юной и красивой, как когда-то была. Интересно, мне доведется выйти замуж когда-нибудь? «Суженого конем не объедешь», – говорит моя бабушка. И еще говорит: «Судьба придет, под лавкой найдет». Но почему же тогда столько одиноких девушек вокруг? И женщин. Взять нашу Светлану Николаевну – преподавательницу маркетинга. Умная, красивая, грамотная, характер хороший. Не какая-нибудь там «синий чулок», совсем наоборот. Тридцать пять лет, не замужем. Или Екатерину Сергеевну с кафедры информатики, почти такая же история. Где же их суженые? Время идет… Ох, опять я на свою тему съехала.
С Пра я столкнулась у подъезда – она шла из магазина с банкой кофе в руках. Мне показалось, подруга еще сильнее похудела.
– Привет, Маш. Заходи.
Мы поднялись. Я прямо в прихожей протянула ей пакет с платьем:
– Пра, спасибо огромное. Ты меня очень выручила.
Пра смотрела куда-то в сторону, вид у нее был потерянный.
– Что случилось-то? Я же вижу, неприятности у тебя.
– Да как сказать, Мари. В общем…мы с Мотором…с Андреем, в смысле…расстались. Все.
И зарыдала, закрыв лицо руками, уткнувшись в косяк, выронила платье. Я в растерянности опустила руки. На самом деле, Пра сильно изменилась за последние два года, в ней мало что осталось от безбашенной девчонки, залепившей Изке кулаком в нос. Она повзрослела, стала сдержанней и мудрее, даже казалась старше своих лет. Всегда ровная, спокойная, в хорошем настроении, готовая пошутить и посмеяться, сейчас Пра плакала навзрыд, кашляя и задыхаясь. Я, не зная, что делают в таких случаях, пошла за стаканом воды. На кухне воняло чем-то тухлым, в раковине громоздились немытые тарелки, на столе стояла куча чашек. Я, нервничая, принялась искать чистый стакан. Когда нашла, Пра села за стол, вытерла лицо рукавом.
– Отбой. Истерика отменяется. Напугала тебя?
– Есть немного.
– Это так, остаточные явления. Мы уже давно.
Короткие рубленые фразы Пра выговаривала через силу, будто слова застревали в горле, а она их проталкивала через гортань.
– А ты где была? А работа как?
– У меня отпуск. Была у…у него. А потом поехала к Катюхе со Степкой. Хорошо у них. Крестник растет. Казак.
Я не стала спрашивать, почему вдруг казак.
– Ты
