ток що мертвому припарка. Давай лучше из ведра окатим.
‒ А вдруг электричеством ударит? Вода же, типо, проводник…
‒ Я в сознании, ‒ вяло проговорил Артур. ‒ Не убейте меня тут…
‒ О, Витя, ‒ сказали парню с Украинским акцентом. ‒ Очнулся он. Сам. Фух.
‒ Ага, ‒ согласился Виктор. ‒ Не говори. Эй, ты, ‒ обратился он к Артуру. ‒ Живой? Балакать будешь? Али тебя бить?
‒ Говорить буду, ‒ пробормотал Артур. ‒ Мне бы выспаться, ребята…
‒ Вот поговоришь с Михой, тада и выспишься, ‒ сказал Виктор. ‒ А сейчас терпи. Зенки то открой.
‒ Та какие зенки, Витя? Он же с бадунища. Перегарище не чувствуешь?
‒ Чувствую.
‒ Ладно, ладно, ‒ сдался Артур.
Он открыл глаза. Желтоватый свет заливал небольшую комнату с железной дверью. Виктор сидел за железным столом, напротив Артура, а спутник Виктора стоял позади него, скрестив руки на груди и облокотившись на стену. Казалось, что оба должны быть обозлены на Артура, но выглядели они беззлобно. Скорее безразлично. Либо с практикой допросов они научились быть равнодушными к тем, с кем работают, либо им действительно не было до Артура дела.
Не смотря на тусклость света, он больно резал глаза, казавшись излишне ярким. Голова гудела, а во рту было такое отвратительное ощущение, будто бы туда всю ночь сливали помои.
‒ Иди, Миху зови. Хлопчик, скажи, очнулся, ‒ скомандовал Виктор, и его спутник вышел, со скрипом закрыв за собой дверь.
‒ Ну що, ‒ кивнул Виктор, обращаясь к Артуру. ‒ Говорить сразу будешь, али как? Лучше скажи мне все, пока Миха не пришел. Тот с тобой ласковый не будет. Сразу яйца на стол, и молотком, бац! ‒ Виктор хлопнул ладонью по столу, и металлическая поверхность завибрировала. Артур дрогнул, огрызнувшись:
‒ Не надо мои яйца трогать! Расскажу все, как было. Михе твоему.
‒ Вот, молодец, ‒ одобрил Виктор.
Вскоре пришел Михаил, и сел на место Виктора, которое тот ему уступил, и вот теперь Артуру стало реально не по себе. На вид Михаил доброжелательным точно не был, и Виктор со своим «яйца на стол» казался просто милой души человеком. В Михаиле сразу почувствовался суровый лидерский нрав, жесткий и непробиваемый, с которым трудно спорить. Артур с трудом выдерживал его тяжелый взгляд, но, все же, ему это удавалось, ведь он сам был далеко не слабовольным.
‒ Ну, рассказывай, ‒ пробасил Михаил, и голос его пронял до дрожи. ‒ Как ты сюда попал, и зачем. Помни, ты жив только потому, что проявил свою, так сказать, особенность. Любого другого на твоем месте уже бы грохнули.
‒ Спасибо и на этом, ‒ вяло улыбнулся Артур. ‒ Да что рассказывать? Пошел за припасами, нажрался, чуть не подох, потом испугался, решил убежать, наткнулся на тоннель. А за мной эти придурки на КАМАЗах увязались. Звук мотора дохляков привлек, вот и совпало так. Я же не знал, что вы тут будете.
‒ Правдоподобно звучит, но не очень, ‒ Михаил прогнулся над столом, взяв Артура за воротник увесистой ладонью,
