детский рисунок цветка, приютившийся на монолитной, обширной белой стене напротив, и опустил руки. Несколько прядей беззвучно упали на пол, но некоторые оставались обвитыми вокруг кистей рук Арта. Его лицо неожиданно стало сжатым, напряженным, Арт резко встряхнул руками и начал сдирать с пальцев рыжие завитки, отшвыривая их на пол и еще больше раздражаясь от того, что при падении они не издавали ни единого звука, словно не жалуясь и покорно принимая свою судьбу.
Наконец Арт распрощался с последней прядью и выдохнул. Шрам у правого глаза правился и стал более незаметным, взгляд стал расслабленно-пустым и снова уперся в безжизненный цветок с кривыми малиновыми лепестками в тонкой черной рамке. Коридор наполнился пустотой бездействия и вновь поглотил еле уловимое дыхание Арта.
***
К остановке, на которой упорно стояли три замерзшие фигуры, с немного разваливающейся походкой подошел Арсений. Арт забыл про воспоминания и оживился. Арсений приближался, с явным недовольством пытаясь втиснуть свои мощные шаги в узкую дорожку между наметенными сугробами. Для всех окружающих салон людей он таким и являлся, но для компании вольнодумцев он был Сенилом. Эта странная кличка настигла его еще давно, несколько лет назад, когда только все сплачивались и начинали узнавать друг друга по смеху. Кличка вытекла как самостоятельное дополнение к характеру Арсения. Он был безумно щедрым и отзывчивым человеком, но пользоваться им никто не решался из-за наличия у Сенила здравого ума, сноровки и хорошей хитрости. Также он умело владел юмором, практически всегда не черным. Черное Сенил не уважал вовсе и одежду покупал исключительно белую или просто светлую. Именно эти обстоятельства подтолкнули его друзей на то, чтобы назвать его Арсениилом. Это, по их мнению, отражало суть его божественного происхождения. По аналогии с архангелом Гавриилом, которого смогли вспомнить молодые неверующие умы. Со временем эти же умы сократили прозвище до Сениила, от Сени, а тогда преобразования докатили свой несокрушимый ком и до Сенила. Человек с кличкой, похожей на название какого-то заклинания, которое обычно просят у фармацевтов, и правда был похож душой на лекарство. Не старался создать что-то совсем неповторимое в своем образе, говорил обычно и не броско. Подходил почти всем и ко всем.
***
– Привет, модернисты! Ну что, совсем замерзли?
Сенил был совсем рядом и активно выдыхал теплый воздух.
– Арт, дружище, ты что, постригся?
– Точнее сказать, побрился. Он совсем, под корень,– сказала Влада, обнимая Сенила.
Арт поддакнул, пожал руку Сенилу и свободной рукой в доказательство снял бейсболку. Засветился сизоватый и гладкий череп Арта. Сенил молчал и смотрел в глаза Арту. Глубокие и серые на этом свету. Арт крутил в руках бейсболку и тоже молчал. Наконец Сенил вздохнул, засунул руки в карманы и тихо со скрежетом сказал:
– Тебе
