лексиконом не ограничивались.
–Эй, вы! – вскричал Бонивур, грозя кухонным ножом.
Столь наглая выходка Полковника озадачила подвыпивших мужчин – какой-то хлыщ посмел окликать их, четверых здоровяков, и грозить ножом.
–Вы! Что тут пьёте! А? – Бонивур сам хотел отдаться алкогольным возлияниям, и вид чужого благополучия злил его всё сильнее.
–Ты, урод, понял, на кого попёр? – удивился самый могучий из дальнобойщиков.
–Да! Я понял! И ты поймёшь! Иди сюда! Иди! Полковник с тобой разберётся! – кривлялся Бонивур, грозя ножом. Он чувствовал себя уверенно, ибо знал, что находился в полной безопасности. Даже если дальнобойщики решились бы вступить с ним в схватку, им пришлось бы покинуть свой номер через дверь, миновать коридор и вестибюль гостиницы, спуститься по ступеням широкого парадного крыльца, обогнуть здание, и только потом они попадали в пространство внутреннего дворика. А ещё требовалось добежать до второго подъезда, у которого грозился боевыми позами противник. Время было не в их пользу! Бонивур спокойно удалялся в подъезд и блокировал действие домофона на двери. Он уже не однажды подзуживал обитателей гостиницы обидными выкриками, и всегда покидал место словесной перепалки с гордым видом – оскорбленные бегали очень быстро, особенно кавказцы, но не успевали. Полковник всегда ускользал от физической расправы.
Соседи, наблюдавшие нынешнюю сцену, в том числе, стоявший на балконе Геннадий, ожидали предсказуемого развития локального конфликта. Но… Дальнобойщики вдруг разом вылезли во дворик прямо из окна и оказались перед, онемевшим от потрясения Бонивуром.
Могучий пузатый здоровяк отнял у Полковника нож и врезал ему сочную оплеуху. Один из друзей могучего, дал Бонивуру увесистого пинка под зад.
–Урод! – кипели гневом дальнобойщики.
Инстинкт самосохранения сработал у Полковника быстрее, чем его беспокойный разум – вжимая голову в плечи, он умчался в подъезд и с силой захлопнул за собой дверь.
Дальнобойщики весело порадовались бегству негодяя.
–Козёл какой-то, – выразил общее мнение могучий предводитель компании, вертя в руке кухонный трофей. – Будем им колбасу нарезать! Что, раз уже на улице, может, в гастроном прогуляемся?
–Да, возьмём сразу пяток портвейнов, чтобы потом не выходить!
И водители большегрузов неспешно двинулись за дома, в сторону близкого продмага.
Подвергнутые принудительному сеансу уринотерапии соседки на лавочке у подъезда, где жил Геннадий, радостно обсуждали расправу над Бонивуром. Геннадий, стоя на своём балконе, решил ждать дальнейшего – не хотелось видеть надутого обидой лица жены. Она же знает, как ему тяжело. Она пока не работает, могла бы, и прикрыть на время собой семейную амбразуру. Тем более, девчонки повзрослеют, вообще, больше с ней будут общаться, и секретничать, а она навалилась – виноват, не уделяешь внимания. А ему кто уделяет внимание!? Кто? Пожалуй, только отец…
