просто не способен понять то, что говорит. Овеществлённая мысль, да что за глупость? Книга – это намного больше, и в то же время, нечто совершенно другое. Как бы то ни было, люди живут слишком мало, и слишком бездарно в большинстве своём, чтобы суметь оценить книгу, любую книгу. Современники никогда не узнают, будет ли она читаться в будущем или будет забыта, а значит, и значимость её им недоступна. Но он говорит, как великий философ, оратор. Что за глупость! Очередной идиот и пустышка. Клуб, созданный, чтобы потешить самолюбие одного и дать остальным того, на кого они смогут не задумываясь равняться.
– А что ты думаешь, Люк? – Длинноволосый, имени которого я, разумеется, не помнил, сказал это тихо, но остальные как-то услышали и выжидающе посмотрели на меня. Я постарался слиться с креслом и перелинять в цвет его обивки. Как стая голодных духов, только и ждут, когда истончится защитный круг, чтобы наброситься и выпить досуха. Вот ведь ублюдок, какого ему от меня надо? Или я не достаточно хорошо изобразил восхищение нечеловеческой мудростью Мариуса?
– Я считаю, что слова имеют большую силу, чем люди привыкли думать. Слова способны изменить жизнь человека, и не стоит обращаться с ними так пренебрежительно. – Я пожал плечами. Моё мнение основывалось на опыте, и дело было даже не в заклинаниях и приказах, я знал, как могут ранить слова, как они могут вселить надежду и отчаяние, что даже невинно звучащая фраза, брошенная без всякой мысли, может спасти или погубить. – Я рос в родовом поместье, мало кого видел и с кем говорил, поэтому привык ценить слова, а книги – это записанные слова, иногда, давно уже умерших людей, которые звучат у нас в голове. Может, это и убогое мнение провинциала, но другого у меня нет.
– Это весьма мудрое мнение, не стоит принижать себя. – Длинноволосый улыбнулся мне и кивнул Мариусу. Мне почему-то показалось, что я только что прошёл тест и назначен вкусной жертвой на следующее полнолуние. – Мне было приятно услышать его. Грегор, ты нашёл нам очень интересного собеседника и друга.
Грегор улыбнулся, довольный похвалой, а я отвернулся. Друг, почему это всегда звучит так фальшиво? Почему всегда, если верить летописям, друг – это тот, кто предаёт, или кого предают? Впрочем, какая разница, я ведь прекрасно осознаю, зачем меня позвали и что со мной собираются сделать. Предать можно только того, кто тебе доверяет, а я уже давно научился не доверять никому.
Следующие два часа члены клуба обсуждали книги и последние слухи. Я перебрался поближе к столику вместе с креслом – Грегор любезно помог мне его перетащить, даже не дожидаясь моей просьбы. Интересно, он угождает мне, потому что хочет этого сам, или Мариус приказал ему окружить меня заботой, чтобы усыпить мою бдительность и убедить в том, что все здесь мои друзья? Чай я успел налить себе сам, он у них действительно был хорошим, терпким, ароматным и крепким, с лучших плантаций Индии. Печенье тоже вполне сносное, свежеприготовленное, с шоколадной крошкой. Надо признаться, шоколад я попробовал впервые, и он мне понравился. Дядя,
