ведь может плакать. Тогда она сказала: «Не ищи меня. Я сама тебя найду…» Но как она может его найти. Где он? И где она? Ему стало жалко ее. И ему стало жалко эту девушку. Он положил ей руку на голову и погладил. Так гладят детей, которых хотят успокоить. Девушка посмотрела на него с удивлением. Она начала успокаиваться. Наверное, ей польстило, что он не стал к ней приставать. И удивило, что он по-отечески положил ей руку на голову и погладил. Смех вдруг прочитал ее мысли и понял, что так когда-то в детстве гладил ее по голове отец. И сейчас здесь произошла связь времен. Ее удивленный взгляд на него подтвердил, что он прав. Она затихла. Они стояли и молчали. Потом она сама начала рассказывать свою драматическую историю.
– Я его любила… Сильно любила…
Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Если бы кто только знал, как я его любила.
И С меху показалось, что он это знает.
– Но я ему нужна была для другого. Да… Для другого… Когда я поняла, для чего я ему нужна, было уже поздно. Он оказался обычным сутенером. Все время подкладывал меня богатым клиентам и зарабатывал деньги. Теперь я так больше не могу и не хочу… Но он меня не отпускает. Я несколько раз пыталась от него сбежать. Его люди меня ловили и возвращали… Потом они меня били… Если бы кто только знал, как они меня били…
И Смеху показалось, что он знает, как они ее били. Он живо представил себе эту картину.
– Видите, я дрожу… Стоит мне вспомнить это, как я начинаю дрожать… Я их боюсь…
«Обычная история, – думал Смех. – Девушка хотела больше, чем получила. Она хотела все и сразу – любовь и деньги. Но так не бывает. Потому что «все и сразу» человек получает только вместе со смертью, если он чего-то достигал и смог достичь. У него все есть, и ничего нет». Ему почему-то захотелось помочь этой девушке. То ли потому что она чем-то походила на Вирджи, то ли потому что Вирджи могла оказаться точно в такой же ситуации.
– Пойдем, выпьем, – снова предложил он. – Тебе нужно успокоиться.
– Да… Мне нужно успокоиться. Мне нужно выпить…
– Как тебя зовут?
– Лиз… Меня зовут Лиз. И я пойду в бар. Да, – сказала она отважно. – Я пойду с тобой в бар. Только я не знаю, как тебя зовут.
– Я тоже не знаю, – ответил Смех и на ее вопросительный взгляд добавил. – Я забыл.
– Как же тебя называть? – спросила она.
– Называй меня просто Рассветом.
– Рассвет? Почему Рассветом?
– Потому что ты сейчас живешь в ночи. А я хочу, что бы у тебя наступил рассвет. Я хочу стать для тебя Рассветом.
– Ты странный… Хорошо. Я буду тебя звать Рассветом. Если ты этого хочешь.
– Пойдем…
– Пойдем… Мой Рассвет!..
Они пошли в бар. Смех любил ходить в бар на третьем этаже. Ему там нравилась обстановка и курносый бармен. Он понимал Смеха и других посетителей с полуслова. Бывают такие бармены, которые умеют раствориться в желаниях посетителей. Не выражают что-то из себя, не демонстрируют себя и свое умение. Они стараются делать свое дело так,
