Гриша догадливый! Любит тебя.Он и стрелять не стрелял вовсе сроду!»
Соня лишь ахнула. Нет, не поймет
Странную, жгучую эту породу!
А догадалась: дитя уже ждет.
Каким оно будет? Григорий гордился
Отцовством своим, хоть ребенок пока,
Уже долгожданный, еще не родился.
Антону же братова радость горька.
С женой Лизаветой бездетными жили
Седьмой они год. По знахаркам, местам
Целебным и к батюшке в церковь ходили.
И всё ничего! До женитьбы гулял,
Жених почитался в округе завидный.
Ему ль не гулять? Парень ласковый был,
Не бедный, не глупый, наружностью видный,
Ни с кем не лукавил, но многих любил.
Потом на войну попал. Бой представлялся
Ему приключеньем, а в землю лицом
Упал, кровь теряя, вот тут испугался.
Неужто мутит перед жизни концом?
Неужто помрет? Но ведь жил для чего-то!
Насилу тогда отходили его,
Ногу спасли, и с тех пор он заботу
Отцом стать завел. Взял жену для того.
Честную девушку – с ним не водилась,
Красивую – можно ее полюбить,
Да только… детей до сих пор не случилось.
Матрена сноху была склонна винить.
Не хворая ли? Оттого Лизавету
Она невзлюбила. Та гордой была –
Простить не могла подозрение это:
Не гнула ли спину в семье дотемна!
А тут еще Соню свекровь отличала:
Видя природную хрупкость ее,
Жалея, полегче работу давала.
Антона жена указала на то.
Матрена ответила: «Лжешь!» Осердилась,
А как про ребенка узнать довелось,
Так Лизавете о том и открылась:
«Соня брюхата. Какой с нее спрос?
Работай, молчи. Пусть хоть кто-то рожает!»
Двойной был удар Лизавете. Антон
Знал, как ночами та горько рыдает,
И холоден с братом, увы, стал с тех пор.
Ссорились снохи. В дому в это время
Только одна жила мирно душа,
Какую обид не затронуло бремя, –
Маша взрослела себе, не спеша.
Младшая дочка Архиповых – Маша
Самою слабой считалось в семье.
Куда ей здоровьем и силой до старших!
Хилая девка – обуза в селе.
Последнее дитятко. Мать обвиняла
Себя втайне: позднюю дочку свою
Ропотом небу в живых удержала,
А та ведь крещеная – быть ей в раю.
Ну, еще будет! Родные жалели
Машеньку: девочкой доброй была,
Бед от нее никогда не имели,
Разве в хозяйстве не много могла.
Ну, и Бог с нею! Отец-мать возили
В детстве к врачу ее: определил
Тот сердца порок, оттого и щадили.
Особенно Гриша сестренку любил.
Брат никому не давал ту в обиду!
К пятнадцати летам она подросла
И стала, однако, красавицей с виду,
Но замуж нельзя ей: дитя б понесла
Да
