пожалел его: парень хороший.Запутался. Сколько таких по стране?
Еще страшней стало. «Кому из нас горше, –
Подумал той ночью. – Ему или мне?»
А утром родня была; в путь снарядили
Телеги – и в город. «Вы знали, кого
В контрреволюционных речах обвинили?
Матвей же всю жизнь и радел за нее!» –
«Радел, говорите?» – Матвея позвали
Опять на допрос. – «Я тебя отпущу, –
Сказал тому следователь. – Едва ли
Ты враг, но в другой раз уже не прощу.
Молчи – доживешь век… Арест сей не бывшим
Можешь считать: все бумаги я сжег
На тебя». Милосердие в том проявивший
Партийцам считал себя помнящим долг
Старым – за мир новый. Сердцу Матвея
О молчании были обидны слова.
Но быстро кивнул, показать нрав робея.
Простился. Без сна Степанида ждала.
Вот и сбылись ее худшие страхи:
Видела мужа арест своего.
(Мужем считала.) Вошел в дом, к рубахе
Припала, слезами смочила ее.
«Ужели тебя насовсем отпустили?» –
«А как же? Конечно! Вступились свои». –
«Бьют там, слыхала». – «Меня-то не били!
Всё обошлось, обошлось. Не реви».
В голос завыла. «Люблю тебя, Стеша», –
Вдруг проронил. Жалко, что ли, сказать?
Пусть и неправда, а бабу утешил.
Чаял какую-то радость ей дать.
16. Дважды крещенная
Весной на побывку Борис возвратился
Из армии. Настю увидеть хотел.
Матвей отсоветовал – с ним поделился,
Хотя за родных он Бориса жалел.
«Зачем ты семью разбивать ее станешь?» –
«Я только увидеть». – «Аль мало я жил,
Чтоб мог ты солгать мне? Меня не обманешь.
Ты счастье свое, Борис, сам упустил.
Настя замужняя. Я до разводов
Сторонник не шибкий, а ты молодой,
Другую найдешь. Отступить – благородно.
Лезть в ее жизнь – вот поступок дурной.
Адрес не дам тебе. И в память дружбы
С отцом твоим лично тебя попрошу,
Чтоб впредь не искал ее, – Насте не нужно.
Развода я вам никогда не прощу».
Вышел Борис от него со слезами…
Просьбу он выполнил. Настя родить
Никак не могла. Ей детей доверяли
Сестры, но как этим горе избыть?
Нюра и Соня родили по дочке.
Расстроилась старшая было: ведь ей
Сын представлялся в мечтах уже точно,
Судьба ж всегда чаяний женских сильней.
Архипову – Женей назвали. Григорий,
Глядя на крупную дочку свою
(Недаром кормил он усиленно Соню!),
Тотча́с полюбил до беспамятства ту.
Была на Григория очень похожа
И так умилила тем душу его,
Что никого он на свете дороже
Скоро не знал, забавляя ее.
Соня на мужа глядела с улыбкой.
«Всем детям своим имена загадал
В
