чтобы подружиться. Мы были тошнотворно хорошими детьми всё время до начала каникул и потом ещё неделю.
А потом я пошёл к Эгле в гости посмотреть на звёзды. И надо же было такому случиться, что Эгле тоже решила посмотреть на звёзды. В гостях у меня. Да ещё и в ту же ночь. На наше счастье, у Эгле был какой-то наполовину игрушечный телескоп, а у нас – вполне пристойная крыша. Сеньора Элинор поначалу не хотела отпускать Эгле. Она сказала, что это всё очень хорошо, но смотреть на звёзды можно и с их крыши. Эгле страдальчески подняла брови – «но мама, у нас ведь такой бардак, мы ведь всё никак не можем раскидаться после переезда». Взяв с Эгле клятву явиться домой не позднее семи часов утра, сеньора Элинор всё-таки разрешила ей пойти ко мне. Что касается моей мамы, она была рада, что моя жажда приключений ограничивается желанием созерцать ночное небо.
Ни на какие звёзды мы, конечно, смотреть не пошли. Мы пошли к морю. Набережная была недалеко от дома Эгле, каких-то сорок минут ходьбы – и вот уже слышны волны. Такой путь нам обоим был под силу. Кроме того, целую неделю мы честно выполняли все-все предписания, как следует выспались накануне вылазки и зарядили плееры.
На самом деле, было не так уж важно, куда идти. Главную задачу мы уже выполнили. Мы вышли из-под контроля, и сейчас никто не знал, где мы. Непривычное чувство.
Обалденное чувство.
Сначала мы шли в молчании, но когда немного отдалились от дома Эгле, уже вовсю болтали. Ощущение полной свободы и гордость – да, мы страшно гордились, что план сработал – оказались лучшей подзарядкой. Впервые за несколько лет Ленхамаари казался мне прекрасным городом. Нет, в теории я знал, что у нас куча архитектурных памятников, что ежегодно сюда наведывается толпа художников и звукомагов, ищущих вдохновения. Но сейчас я это как-то… понял, что ли. Ах, да. Прочувствовал, вот. Это называется «прочувствовал».
Гулять предстояло долго. Эгле предложила идти не напрямик, а немножко поплутать по кварталам. Я был не совсем уверен в том, что мы сможем потом найти дорогу. Но раз Эгле не боялась заблудиться, я не стал возражать. Да и какой бы дурак стал лезть с нудными предупреждениями в такую ночь.
Нам и вправду очень повезло со временем, которое мы выбрали для прогулки. Было очень тепло, но не душно. Сумрак, таящийся между домами, казался бархатным. Каждый источник света был прекрасен. Фонари? Отлично, пусть они светят всегда. Фары последних автобусов, возвращающихся в депо? Доброй ночи. Лимонно-жёлтые окна? Конечно же, за стеклом самые уютные квартиры. Вроде и понятно, что там обитает какая-нибудь скучная тётка с неудавшейся жизнью, сидит сейчас на кухне и пытается понять, где же она свернула не туда. Или просто у кого-то бессонница. Или кошмары. Из-за чего ещё приличные люди могут не спать в это время суток? А всё равно. Сейчас это всё как-то и понятно, и неважно.
Эгле всё ускоряла шаг, словно предчувствовала что-то ужасно интересное впереди. А я наоборот вертел головой во все стороны, глазел на ночной город, как впервые увидел. Временами проверял, где Эгле, догонял её, и всё повторялось.
Когда
