по полям бегают. Мы же дома имеем и будем защищать их, не жалея животов[2].
– Нет при вас больше Святослава. Погубит вас Владимир. Сегодня богов меняете, завтра ножи друг другу в спины вонзите. Угробит вас далёкий бог незнаемый. Как можно мёртвому кланяться? Позорите предков.
– Больно длинный у тебя язык – жизнь укоротит. Чего попусту молоть? Пусть всё решит поединок. Выбирай оружие, а там и посмотрим, наш распятый возьмёт или ваши живые.
– Мой князь выбирает битву без оружия. Пусть могучие воины борются один на один. «Сам на сам».
– Быть посему, – отрезал воевода, и «дипломаты» развернули коней.
Сёма, как бесплотный дух полетел следом за воеводой.
«Владимир? Византийский агент уже надоумил принять христианство и в мнимом величии князь рассорился с побратимами? Эх, а ведь ещё с десяток лет назад рука об руку на Константинополь ходили. Оттолкнул Владимир от себя степняцкую конницу, что как остриё копья служило прошлым князям». – Продумал Семён.
Воевода, добравшись до Владимира, с ходу бросил князю:
– Бороться желают.
– Выбирай кого из дружины, кто в борьбе умел.
Едва слова воеводы и ответ князя прокатились по строю, как со стороны печенегов вышел в поле могучий богатырь, поперёк себя шире. Волосатая, как медвежья грудь перевита жилами. Вышел в поле, покачиваясь. Умелый взгляд зрел поступь могучего борца. Видно было по тому, как переступает – словно медведь перекатывается. Одет борец был в одни лишь портки. Ноги босые. Выглядел великаном. Вёл себя уверено – знатный боец.
Степняк выделялся не только среди собратьев, но и на фоне рослых русичей. Он возвышался почти на голову, если поставить всех в ряд.
Сёма расслышал по рядам шёпоток дружины:
– Богумир…
– Могучий борец…
– Со Святославом на Царьград ходил…
– Воротился без царапины…
– Заговорён, не иначе…
– И печенегов едва ли не единственный воротился…
– Эх, в дружине Святослава знатные борцы сгинули…
– Волхвы бы указали на борца, да нет больше божьих посланников…
К князю пробился сухонький старичок, залепетал, кланяясь:
– Княже, вели слово молвить!
– Ты почто, холоп, на колени не падаешь перед князем?! Али не христианин?! – Взревел бородатый, лысый мужик подле князя в чёрной рясе. Был он жирен, как не престало разумному человеку, что должен держать себя в рамках умеренности. Конь под ним одним едва спину не прогибал.
Старичок упал в ноги коню, достал из-за пазухи деревянный крест, лопоча:
– Как можно, святой отец, христианин. Как есть, христианин. И ноги распятью целую, и на коленях перед старшими… Бог поставил людей в разные условия: одним кланяться, другим поклоны принимать. Одним слушаться, другим поучать, слово божье нести нам, неучам малограмотным.
Жизней.
