и жующим челюстям…
В финале ликующие организаторы реалити-шоу в слепящих после мрака красных костюмах ведут себя как на параде, становясь «в фигуры» под бодрый голос Олега Газманова («Москва, гремят колокола…»), а люди, которых разыграли, медленно уходят восвояси уже не теми, что входили сюда в одинаковых дождевиках…
Театральный аргумент
В Русском драматическом театре Литвы премьера, которую можно приравнять к крупному событию, дающему повод порассуждать о процессах в культурной жизни русской общины. В страстные споры о роли театра в деле сохранения русской культуры буквально влетела пьеса талантливого драматурга Глеба Нагорного, члена Международной федерации русскоязычных писателей (Лондон, Будапешт).
Сначала о пьесе. Она называется претенциозно – «Лайф-Лайф». Это вызывает смутные подозрения: уж не происходит ли творчество автора из высокомерной и часто малопонятной стихии андеграунда, тем более что действие спектакля – в «подполье», в вагоне метрополитена. Но с первых эпизодов становится ясно: таким названием автор обозначил горькое ироническое отношение к грустным реалиям нашей жизни.
«Лайф-Лайф» в применении к узнаваемым персонажам – от простых людей с их забавным суржиком до представителей псевдоэлиты и фальшивых правдолюбцев – как обобщенный символ инородного влияния на наши исконные порядки. Вот и «лайфист» – чудаковатый парень из некоей фирмы психологических услуг под названием «Лайф-Лайф» – назойлив со своими никчемными советами.
Г. Нагорный и режиссер Юрий Попов ставят двойной эксперимент. Один мы наблюдаем – он в сюжете пьесы. В другом участвуем сами – заденет ли за живое кажущаяся искусственной фабула, на самом деле списанная из жизни, но творчески переосмысленная.
Автор поместил героев в замкнутое пространство – вагон московского метро. Где-то происходит авария. Вагон стоит на путях. Пассажиры – представители разных слоев общества – вынужденно общаются. И вдруг выясняется, что один из них в сутолоке, возникшей из-за торможения, убит. Пассажиры начинают разбираться, и каждый обнажает свою суть. Но по ходу действия в финале мы узнаем: над ними фактически поставили эксперимент, жестокий и инородный для русской земли, но, к сожалению, приживающийся. Какой?
Этот секрет откроется театралам, которые еще не видели спектакля. Скажу лишь, что внедрение образа «Лайф», довлеющего над персонажами, стало своеобразным тестом для героев и зрителей, каждый из которых по-своему воспринимает то испытание, или подарок природы, который называется «Жизнь».
Если бы дело сводилось просто к появлению хорошей постановки, то и повода для заметок не возникло бы. Что говорить о добротных театральных буднях, если к ним уже привыкли? Вот ведь в прошлом
