слуги расширились, и он растерянно взглянул на ректора. Аиль молчал, в надежде, что слуга и сам всё поймёт и поспешит за помощью, пока его не увидел Валтасар. Но тот ни чего не понял, зато взгляд его упал на разлитое вино.
– Господин ректор, – неуверенно обратился он, и Валтасар тут же вскинул голову, уставившись страшными глазами, зрачки которых вдруг сузились как у кошки, на Аиля Онто.– Я уберу? – слуга кивнул на осколки.
– Я убью его, а потом тебя. Будь мудрым и милостивым, рыцарь кровавого меча, – очень тихо, одними губами сказал Валтасар, но ректор прекрасно понял его.
Аиль Онто не сумел выдавить из себя ни слова, он только покачал головой, обращаясь к слуге.
– Вам не нужна помощь, господин ректор? – с подозрением продолжал допытываться тот.
И вновь качание головой.
– Иди, – сказал Аиль, сумев справиться с собой. Голос был совершенно спокойным, обычным, и его поразило, что в голосе этом скользнуло вдруг что-то снисходительно-доброжелательное. Аиль Онто сам не поверил, что сказал это. Сказал таким тоном.
Слуга поклонился и, подозрительно глядя на Валтасара, скрылся за завесой. Некоторое время ректор и Валтасар слушали его удаляющиеся шаги.
– Я следил за тобой, – прервал, наконец, молчание Валтасар и ректор сначала не услышал его – он в страшном душевном напряжении слушал шаги, и ему казалось, что сама жизнь уходит от него по длинному коридору.– Следил за тем, как ты из ратаэштара становишься человеком Совета, как вступаешь в Совет и как селишься здесь, на высоте этой твоей Академии… Твоя нога, рыцарь кровавого меча, не слишком мешала тебе в восхождении по этой лестнице.
– Хватит, – хриплым шёпотом прервал ректор, – прекрати. Не мучай старого человека, – он упорно собирался с силами, чтобы хоть что-то придумать, что-то предпринять.– Ты не мог всего этого видеть – ты тогда не родился.
– Ахриман никогда не рождался, – возразил Валтасар, – он был всегда – он вечен.
Рука ректора вдруг наткнулась на костыль, когда он нервно заёрзал на месте и пальцы тут же показались ватными, не способными схватить его.
Всё решит несколько секунд – понял ректор – или я смогу или нет. Конечно, годы, реакция теперь совсем не та, но это последний шанс.
– Я видел, как ты родился, как делал первые шаги, на моих глазах ты впервые убил человека и я чувствовал на губах вкус его крови. Я был на каждой сече, где ты рубился и кричал «Задавить их копьями! Смерть ублюдкам! Смерть! Ол-ла! Ол-ла!» начиная от стычки с отрядом Чёрной Империи, который вы выслеживали три дня и до твоей последней битвы, где ты убил женщину, отрубившую тебе стопу.
– Она кинулась на меня! – вдруг воскликнул Аиль, чувствуя, что должен что-то сказать. Он уже начал пьянеть и в голове появился какой-то звон, и он в серьёз испугался – не клинка Валтасара, а того, что сейчас упадёт замертво на циновку и все скажут о нём, что он умер от страха.– Ты, дэв, что ты несёшь?!
– Она даже не служила
